Попаданка. Дочь чокнутого гения
Шрифт:
– Почему на тебе моя рубашка? – вихрь мельтешащих мыслей вспугнул вопрос – вроде самый обычный, даже безобидный, но…
Я совсем забыла, в чём сидела сейчас перед ним. Точнее, не перед ним, а у него на коленях.
Лицо и шею опалило жаром. Он удушливой волной скатился по телу, сбил дыхание, щекотно коснулся без того взбудораженных нервов.
Когда решилась посмотреть ему в глаза, придумала самое глупое оправдание на свете:
«Я случайно…»
Он усмехнулся. Демонстративно прошёлся по фигуре взглядом, дольше всего гипнотизируя ноги.
–
Улыбка, вот такая, настоящая – завораживала, даже страх на её фоне меркнет и начинает казаться чем-то далёким и нереальным.
Дакар осторожно поднял руку, будто боялся спугнуть, и костяшками пальцев провёл по щеке, остановившись на приоткрытых губах, едва касаясь, будто пытаясь почувствовать сбившееся дыхание. Я же с немым изумлением смотрела, как в потемневших, практически чёрных глазах полыхают искры безудержного пламени.
– Я никому не позволю тебя обидеть…
Слова вспороли замершую тишину – остро, почти болезненно. Но и это оказалось не пределом.
– Можно? – Дакар склонился ниже, совсем близко, смешивая своё дыхание с моим.
Он не пытался взять – нахрапом, вероломно. Он пытался отыскать в моём взгляде подтверждение своим действиям – безоговорочное согласие, которое я выразила судорожным вздохом и таким же судорожным «да»…
Невесомое прикосновение, на грани нежности и мучения. Обжигающее пламя – испугавшее и подстегнувшее на следующий шаг. Сорваться в пропасть и лететь, не думая, что где-то там есть земля, приблизившись к которой, мы разобьёмся.
Невидимая стена рассыпалась осколками – звонкими, яркими. Прижаться теснее, оставить позади сомнения и тревоги. Так просто на словах, так сложно на самом деле…
Тревожное желание – томительное и прежде неведомое – настойчиво велело идти вперёд, не оглядываясь и ни о чём не сожалея. Но…
Имела ли я право на этот шаг?
Сомнение, родившееся за мгновение, смогло уничтожить необдуманную смелость.
Он отстранился первым, будто поняв, что я не готова идти дальше. Уткнулся лбом в моё плечо, пытаясь восстановить неровное дыхание. Я боялась пошевелиться, боялась, что обидела его своим отказом, боялась и проклинала собственную трусость. Удары сердца – быстрые, испуганные и громкие, натужные. Можно долго лелеять свой страх, но не проще ли позволить себе идти вперёд?
Обхватила его лицо ладонями, пытаясь поймать взгляд, и произнесла, чётко проговаривая каждую букву:
«Поцелуй меня?»
Сколь ни пыталась я казаться уверенной, слова прозвучали как вопрос – робкий и настороженный. Что не укрылось от мужчины.
– Прости, но тогда я не смогу остановиться…
Признание далось ему сложно, куда проще было бы промолчать об этом, взять то, что предлагаю…
Обхватил руками, прижимая к груди. А я не смогла сдержать глупой улыбки.
– Я не отпущу тебя, – произнёс Дакар так твёрдо, что места для сомнений не осталось.
«А я и не уйду», – если бы могла говорить, прошептала бы именно это.
Тишина, разбавляемая стуком наших сердец, затянулась. Казалось, время вовсе остановилось, предоставив возможность насладиться опустившимся на нас спокойствием, так необходимым мне и ему. Правда, реальность всё же вернулась с тихим вопросом:
– Кто напугал тебя?
Вопреки жарким объятьям, вздрогнула. Но не от холода – от страха, что стремительно разбил хрупкую идиллию. И от желания довериться тому, кто обещал защитить. Ведь это просто, совсем легко…
Нехотя отстранилась, встала с его колен.
Дакар окинул меня внимательным взглядом и шумно выдохнул, заскрежетав зубами. А после рывком встал с кровати, пересёк комнату, оказавшись у шкафа, и вернулся уже с халатом, в который тут же укутал меня.
Задержал руки на моих плечах и с усмешкой, будто сам шокирован происходящим и своей реакцией в частности, прошептал:
– Сложно думать связно…
Вспыхнула, чувствуя смущение – не стыдливое, а тёплое, лучистое. Если честно, я никогда и не задумывалась, что своим видом могу кому-то помешать думать связно.
Подняла глаза, встречаясь с его – всё такими же полыхающими. Кто бы мог подумать, что я буду мечтать прикоснуться кончиками пальцев к губам этого мужчины? К этому грубияну и неблагодарному хаму, которым я его считала не так давно?
Отступила на шаг назад. Обогнула застывшего Дакара и прошла к столу – сейчас как никогда остро понимала, что больше не могу и не хочу молчать.
Желтоватый лист бумаги и перо. Капля чернил на кончике и… Взмах за взмахом, история прошлого, которое казалось мне чем-то далёким и нереальным, складывалась из слов и предложений в огромную картину – местами жуткую и совершенно непонятную. Я мгновение за мгновением переживала всё, что произошло.
Грохот, ранее утро, вихрь портала. Графин и чашка – первопроходцы сумасбродного опыта. Одиночество и надежда, что вот-вот всё вернётся в привычные рамки моего мира. Озарение и апатия. Раненый незнакомец. Фигура, закутанная в плащ. Помощь, что стоила мне огромного количества нервных клеток, умерших безвозвратно. Удивление, граничащее с шоком, когда он сказал мне о Пустоши.
Казалось, я обнажала перед ним душу, выворачивала наизнанку, но вместо тягости почувствовала освобождение. Будто сбросила с плеч груз, что грозился вовсе раздавить меня своей тяжестью. Я не выбирала слова, не пыталась юлить. Правда и только правда, чем бы она ни обернулась для меня потом.
Дакар молчал. Опустился на шкуру у камина и терпеливо ждал, когда я закончу.
Выдохнула – рассказ занял два листа. Мелкий почерк, с кляксами, неровный, пляшущий из стороны в сторону. Ничем не лучше отчётов, заполненных бывшим казначеем.
Но здесь всё, что я хотела бы сказать, будь у меня голос. Подняла взгляд на мужчину, чувствуя подступающий страх, но, мысленно махнув на него рукой, поднялась с кресла и протянула историю моего путешествия. Пока не передумала.
Взял, при этом даже не посмотрел на меня, и углубился в чтение.