Попаданка. Дочь чокнутого гения
Шрифт:
Как всё запуталось…
Амиса замолчала, нервно теребя край передника.
На подносе так и остались нетронутыми булочки и каша. Я выпила лишь травяной чай. Больше ничего не хотелось. Кусок в горло не лез.
– Слушай, а что ты знаешь про… – я замешкалась, не зная, стоит ли об этом спрашивать, – Ингарию?
Она посмотрела на меня, прищурившись. Я же постаралась состроить невинное выражение лица, словно во мне просто проснулось любопытство и ничего более.
Амиса вновь оглянулась на дверь, подошла ближе, нагнулась и доверительно прошептала:
–
Любовница. Вон оно что.
Кивнула, выдавила из себя беззаботную улыбку.
– Спасибо, было вкусно.
– Но ты же ничего не съела! – она всплеснула руками.
– Не хочется, – я пожала плечами. – Амиса, а ты не знаешь, где найти одежду?
Кивнула на разорванную ткань платья.
Она нахмурилась, потом задумчиво произнесла:
– Я постараюсь сейчас что-нибудь найти.
Амиса ушла, а я так и осталась сидеть в кресле.
Эдар старше меня. По крайней мере, он явно не выглядит моложе моих девятнадцати лет. Значит, Ингария когда-то была любовницей прежнего хозяина, родила ему сына, потом… А что, собственно, было потом? Что такого могло произойти, раз она бросила мальчишку? И почему оказалась в нашем мире?
Вспомнила, как она вчера лежала на полу, окутанная чёрными нитями, что тянулись из рук Эдара. Как смотрела на меня, будто… Будто ни в чём не виновата. Но это не так! Она виновата… Во многом!
Во мне засела обида, глупая и детская, а ещё точно такая же искра надежды, что… Вдруг она не бросала меня? Может же быть так, что ей нужно было уйти? И причина у неё самая что ни на есть веская…
Усмехнулась абсурдным мыслям – ну да, как же… Известно ведь, куда выстлана дорога благими намерениями. Сюда это высказывание подходит лучше всего. Идеально вписывается, так сказать.
Амиса вернулась, протянула мне платье из плотной тёплой ткани и тонкую сорочку под него.
– Ничего другого не нашла, - покаялась девушка, смотря на меня внимательным взглядом. Мне показалось, что она хочет что-то сказать, но никак не может решиться.
– Говори, - подтолкнула её, ободряюще улыбнувшись.
– Это… - бросила и замолчала, подбирая слова, - правда, что про него говорят?
Про кого именно и какую правду она имела в виду, уточнять не стала. Догадалась. Улыбка завяла, пропала с губ. И мне стоило большого труда выдавить из себя признание:
– Да.
Амиса вздрогнула. Отшатнулась, глядя на меня огромными испуганными глазами.
– Чудовищно, - прошептала онемевшими губами и, больше ничего не говоря, выбежала за дверь, оставив меня одну.
Чудовищно… Пожалуй, так и есть, хотя я бы сюда прибавила ещё много эпитетов, и не факт, что все они будут цензурными.
Стянула платье, аккуратно сложила и оставила на кресле. А когда взялась за сорочку, замерла с протянутой рукой. Чуть выше запястья красовалась метка в виде идеально круглой крупной монеты. Кожа была тёмной, будто бы её припорошило пеплом.
Невесомо, почти не прикасаясь, провела по отметине кончиками пальцев. Больно не было. Такое ощущение, что это выжженное клеймо, правда, выжгли его как будто уже довольно давно – ни покраснения, ни неприятных ощущений не осталось.
Что это? И, самое главное, что мне с этим делать? Ещё раз провела пальцами и, схватив сорочку и платье, быстро переоделась.
Пора идти…
Да, за ответами. Сейчас они мне были как никогда нужны.
Глава 16
Я замерла у двери спальни, прислушиваясь к шорохам и шагам – тишина была мне ответом. Потом остановилась в коридоре, тёмном и таком же безмолвном, как и весь замок. Казалось, что жизнь, и до этого обходившая господские этажи стороной, вовсе покинула эти каменные стены.
Спустилась по ступеням, остановилась на самой последней.
Где искать Дакара? В гостиной? Нет. Двери распахнуты настежь, на столе, покрытом белоснежной скатертью, ничего нет, только узкая ваза с невзрачным букетом из мелких цветов.
В кабинете? Возможно…
Ещё несколько шагов, и вновь замираю, увидев высокого мужчину в коричневом камзоле. Он стоит неподвижной глыбой, не мигая, рассматривая противоположную от себя стену.
На кожаном тонком поясе прикреплена фляга и кинжал с рукоятью, украшенной драгоценными камнями, что поблёскивают даже в полутьме коридора.
Меня стражник не замечает, или лишь делает вид, что до сих пор стоит здесь один, а не под пристальным изучающим взглядом.
Склонила голову набок, слыша заполошный стук собственного сердца. Оно в который раз пытается умолкнуть навечно, но раз даже кинжал не справился с этой задачей, то простому волнению это вовсе не по силам.
Стоило мне сделать всего несколько шагов, последних, и я оказалась бы лицом к лицу с тем, кто подарил гораздо больше, чем я могла ожидать. Смелость и желание развернуться и поплыть против течения. Это сложно, но при должном усердии возможно.
Я никогда не боролась за своё счастье и благополучие. Просто подстраивалась под обстоятельства – научилась жить самостоятельно, так, чтобы у учителей даже не возникало повода вновь жаловаться на меня в органы опеки. Научилась молча принимать «потустороннее» увлечение отца, делая вид, что мне действительно интересна его одержимость. Научилась играть роль нормальной, той, у которой есть семья и которую дома кто-то ждёт.
Одноклассники верили, учителя верили, в институте – тоже верили. Я никого и никогда не подпускала к себе близко. Это было лишним и ненужным. В какой-то момент, я просто поняла, что быть предоставленной самой себе куда безопаснее, чем на кого-то полагаться.
Так было довольно долго, но…
У Дакара получилось пробить броню. Ему удалось пробраться в самую душу и получить ответы на те вопросы, которые я всегда предпочитала попросту игнорировать. Это же так просто - сделать вид, будто мне не больно, или вовсе безразлично. Кому есть дело, что душа раз за разом умирает, рассыпаясь на тысячи осколков? Никому. А я привыкла падать и подниматься. Ничего, раны имеют свойство затягиваться. Понадобится время, но всё же.