Попаданка
Шрифт:
– А что и за это может?
– обессиленно вырвалось из меня. – Или просто потешаетесь надо мной?
– Крепостную за всё наказать можно...
– отвечал Пётр Фомич. – Терпите уж, раз такую стезю для себя выбрали...
Теперь чувствуя какую-то слабость в ногах, я не отказалась от поданной им руки, правда, у дверей в столовую предусмотрительно её отняла.
– Так понимаю, что закончили уже? – как мы вошли, почему-то именно ко мне обратился Фома Фомич, откладывая газету и провожая меня глазами чуть ли не до самого стула, услужливо
– Да, – садясь, просто кивнула я.
– Что-то не разговорчивая вы, Варвара Николаевна, уж какая-то сегодня, - продол?ал мой барин. – Устали и не выспались, поди?
– Да, есть немногo, - тут я снова кивнула, раскладывая свою салфетку.
– Все эти события очень уж плохо на мне сказываются...
– Но обо всём уж позабудьте! Всe злодеи наказаны... Особенно ваш, ночной, - здесь он бросил вопросительный взгляд на Пётра Фомича, а потом опять посмотрел в мою сторону. – Уж улыбнитесь, ну порвал он вам сарафан, ведь не сделал же большего ничего...
– Не успел, – за меня ответил Пётр Фомич, склонивши голову с некой улыбкой.
– Сразу закричать Варвара Николаевна изволила, а я почти за Степаном от вас шёл... Ну и за ним туда! Вот лишь сарафан этот злодей Варваре Николаевне и попортил! Честь же дамы никак не пострадала! Жаль вот трости со мной не было, так пришлось подсвечником этого мерзавца огреть! Честно скажу, давно ведь собирался Степана от себя прогнать, еще за те его городские делишки, да всегда уж больно услужливым да изворотливым, чем-то нужным мерзавец казался! Коль уж выживет, при себе не оставлю, на каторгу у меня подлец пойдёт!
– Помер уж Степан... – стоя с подносoм и сообщая нам эту печальную веcть, чуть слышно вздохнул Семён.
– Совсем чуток до рассвету и не дожил,так и отдал богу душеньку...
– печально осенил себя крестом.
Не знаю почему, но мне Степана совершенно не жаль было. Ну, может, не воровал бы он барского добра, не пытался меня утопить и не подкладывал тот крючок – я была б и более снисходительна в суждении... С одной стороны и сама немножечко виновата... Но наказание он вполне поделом получил! Вот лишь бы только теперь не снился по ночам...
Со стола вкусно пахло: свежим хлебом, яичницей и ветчи?ой – только мне особо не
елось... Ища причину уйти, я тоскливо смотрела в свою полную тарелку. Прислушивалась.
Вот за cтеной, во дворе, снова прогромыхали колеса, а спустя пару минут и в коридоре раздались шаги, потом кто-то тихо постучал в дверь столовой.
– Впусти уже его! – повелительно сказал Семёну Фома Фомич.
За дверьми снова стоял Игнат.
– Там того, барин, - мня в руках шапку, робко переступил он через порог.
– Модистка к Варваре Николаевне приехать изволили...
– Так проводи её к ней в комнату, да не позабудь, всё, что привезла, донести помочь! – сразу же распорядился Фома Фомич.
– Я тогда можнo тоже к себе пойду?
– повернулась я к нему, промокнув тряпочной салфеткой губы.
– Идите, Варвара Николаевна... Идите! – милостиво разрешил он. – Сами уж там с ней решите, сколько вам нарядов, каких и для чего будет надобно.
В свою комнату я пришла первой. Потом постучался Игнат, с моего разрешения входя и внося два больших кожаных кофра.
– Сейчас, барышня, ещё занесу, - сказал мне уходя.
В коридоре же, со шляпочной коробкой в руках, стояла миловид?ая темнoволосая женщина.
– Вы модистка?
– поинтересовалась я у неё.
– Да, – с заученной улыбкой отвечала она. – Меня тут все Лизаветой зовут...
– Ну проходите тогда… – освободила ей дорогу.
– Мне, так понимаю, представляться вам уже излишне?
– Вас ведь Варварой Николаевной зовут?
– Именно так, - я тоже попыталась наигранно улыбнуться, нисколечко не надеясь, что, вернувшись в город, эта самая Лиза вкупе со своими подружками чуть ли не все мои косточки не перемоет. А как же иначе? В её понимании, в доме у барина какая-то непонятная особа живёт, которой он,извините, почему-то самые модные наряды оплачивать соизвoлит, и недаром уж по округе слухи ходят, что привёз
её этот благородский господин чуть ли не из непотребного дома,из-за чего уж и невесту свою бросил и с соседом даже стреляться изволил. Тогда кто она для него?
– Вот, всё донёс, – еще с двумя её кофрами вернулся Игнат.
– Спасибо, – я кивнула ему.
– Предлагаю пока с готового платья начать, - уверенным тоном заговорила Лизавета, ставя шляпочную коробку на стол и подходя к самому большому из своих кофров.
– Ну,из готового, так из готового, – я с кислым видом ей поддакнула.
– Ой,и чего вы хмурая такая, - весело продолжала моя гостья, распаковывая первый свой кожаный ящичек.
– Я для вас столько модных вещичек привезла, что и сами петербургские дамы позавидуют!
Вытягивая разношёрстные тряпочные шмотки, завёрнутые в серую обёрточную бумагу, она не переставала всё это нахваливать, передавая мне для примерки то полосатый корсет,то домашнее платье, то нечто вроде большого кружевного лифа на изрядно тугих завязочках, а дальше всё этo раскладывалось на моей же кровати.
– А у вас много девушек швеями работает?
– выбрав удобный момент, спросила я у неё.
– Так наши, две лучшие губернские мастерицы... Уж, поди, года как четыре они у меня! – отвечала она, всё также весело тараторя.
– А вот скажите, – ненавязчиво продолжала я расспрашивать, - можно ли где-то там у вас работу для женщины сыскать? Интересуюсь из любопытства просто, потому что барин наш желают одной из своих крепостных вольную выписать, ну а мне она говорилa, будто тогда в губернию к вам перебраться планирует, вот, ради её блага и спрашиваю... Так сможет ли она там у вас где-то устроиться, чтоб хоть как-то жить и самой зарабатывать, к тому же, что грамотная она, да и руки у неё при деле всегда были, это если пошить или покроить там чего?