Попадос и два ствола 3
Шрифт:
«Рожаю»:
— Условно нормальных бойцов сотни две. Может — две с половиной. Остальные толком стрелять не умеют.
— С какой стороны у вас наиболее слабые позиции? — взгляд корейского командира буквально «прилипает» к моему лицу.
Качаю головой:
— Все направления примерно одинаково защищены. Разве что с запада — у реки, выстроен наиболее сильный рубеж обороны. И стволов там погуще. Если вам интересно моё мнение — то я бы атаковал от леса.
На лице допрашивающего не отражается ничего,
Сейчас отдаст приказ и его бойцы, во избежание ненужного расхода боеприпасов — нас тупо ножиками на ломти покромсают.
Однако, на наше счастье — лисьемордый видать сегодня выспался, а потому не уходит в палатку досматривать сны, а продолжает разговор с Киржачем и его корешем.
Оба перебежчика одинаково подобострастно лебезят перед импортным big boss-ом, старательно и неоднократно акцентируя внимание на том, что они пришли сюда совершенно добровольно и мало того, еще и меня, такого супер-пупер ценного командира разведки, перед его светлые очи доставили.
Выслушав шерифа и его подручного до конца, кореец скривился:
— Этот не стоит ничего. Ни-че-го, — по слогам проговаривает он, сморщив лицо в моем направлении, — Если бы вы доставили к нам своего главного полковника, то получили бы награду и наше расположение, ну а сейчас, вашей главной наградой будет возможность остаться живыми… при условии честной службы корейскому народу, разумеется.
Он снова кидает на меня беглый взгляд и поворачивается к все-так же стоящему за плечом конвойному…
Так, стоп! Пора свои пять копеек вставлять, а то ведь, мля, домолчусь до того момента, когда уже подавать голосишко поздно будет:
— Товарищ командир, я ведь могу быть вам полезен. Реально полезен. Не только и не столько здесь. Тут, как раз, толку от меня — ноль. Да и чем я могу помочь? Агитировать за добровольную сдачу? Жители поселка и командование настроены очень решительно и сдаваться не станут. Во всяком случае в ближайшее время, пока в форте еще в достатке бойцов. Ну а боеприпасов и продовольствия у них хватит.
— На какое время? — вновь обращает свое внимание на меня лисьемордый.
— При прежней частоте и эффективности ваших атак — на месяц точно. Даже на полтора.
Кореец покивал. Не мне, а каким-то своим соображениям, похоже. Задумался и замолчал…
— Ну и чем же ты можешь быть нам интересен? — с явным выражением брезгливого презрения, после полуминутной паузы, наконец вспомнил обо мне лисьемордый.
— У меня есть хорошее знание местности к западу и югу отсюда. Я со своей группой лично обследовал те края.
— Насколько далеко?
Ну, тут и приврать не грех.
— Километров на полтораста к западу и примерно на столько же, может чуть меньше — к югу.
— И что там может представлять для нас интерес?
Военной и стратегической тайны в тех сведениях нет. Почему бы не сказать?
К тому же и азиатская разведка, возможно, тоже уже побывала где-нибудь в тех местах. Ведь до нашего острова они добирались.
— К западу расселены африканцы. Если говорить конкретно — гвинейцы. За ними — территория южноафриканцев. Южнее от них — французы, а ближе к нам — высажены мексиканцы. Еще южнее — море или даже океан.
У «остролицего» поднимается правая бровь. Совсем немного и еле заметно. Похоже, что данная информация или хотя бы её весьма значительная часть — для него в новинку.
Ну что — попал «в десятку»? Похоже на то. Но расслабляться рановато. Надо ковать железо дальше.
— К тому же, я имею неплохие и даже дружеские, личные контакты с представителями, как южноафриканцев, так и мексиканцев с французами…
С кристальной прозрачностью во взгляде, прямо и открыто смотрю прямо в немигающие глаза «лисьей морде».
— Хочешь жить? — такое ощущение, что он сканирует меня своим пронзительным взглядом, аж до самого мочевого пузыря.
— Конечно. Как и все, — пожимаю плечами.
Он отводит глаза в сторону тлеющих в кострище углей и задумывается. Снова кидает вопросительный взгляд на бывшего шерифа.
Киржач интенсивно кивает головой:
— Да, они туда ходили, господин начальник.
Лисьемордый кривит губы на подобное обращение, но не одергивает экс-законника.
Ну, что же, хоть здесь предатель не затупил. Подтвердил мою версию и на том спасибо. Хотя это и в его интересах, так что в зачет смягчающих обстоятельств не войдет.
Ну что, получилось у меня вызвать у этого персонажа интерес или нет?
Внутри все замирает и только сердце колотится, сошедшим с ума метрономом.
Давай же, маму твою азиатскую, давай! Принимай правильное решение!
Пауза кажется бесконечной.
— Хорошо — пока ты останешься живым, — оглашает свой вердикт остромордый, — Я отправлю тебя в наш главный лагерь. Сегодня. Заодно, в дороге — поможешь нести раненых. Будешь лениться или отставать — умрешь.
Молча киваю.
Есть! Получилось!
— Господин, а что будет с нами? — не выдерживает Киржач, все еще изнывающий в полном неведении насчет своей дальнейшей участи.
Лисьемордый очень неторопливо переводит взгляд на него и второго перебежчика и снова демонстративно задумывается.
Два урода боятся не то что шелохнуться, но даже дышать. По лбу шерифа неторопливо сползает капля пота…
— Вы тоже пойдете с ранеными. В пути будут нужны крепкие руки и спины, — и с важным пафосом добавляет, — Мы заботимся о своих воинах.