Попала...Попала! Попала!!!
Шрифт:
— Когда ты — парализован, быстро приучаешься не смотреть на мир вокруг без особой на то необходимости, — пояснил мне хозяин тела, хотя опять же я не задала ни единого вопроса.
— Ну, как вам мой Сэн-Тубр?
Я понимала, что речь идет о мире, созданном его воображением, и ответила, что замок очень похож на настоящий.
— Благодарю, — ответил мне голос, — Я тщательно вспоминал каждую деталь, чтобы создать все достоверно.
— У вас отлично получилось, — сказала я.
И все же, несмотря на то, что я уже успокоилась и более не боялась, как раньше, меня мучил один вопрос…
— Простите, я
И из-за колонны тронной залы вышел мужчина. Немолодой, но хорошо сложенный. Он был седовлас, и достаточно красив и его глаза…
— Оба моих сына унаследовали мои глаза, — сказал мне мой радушный хозяин.
— Так вы, князь Сэн-Тубра? — спросила я вслух.
— Да, мой дорогая, я — старый князь, как меня ныне величают.
И человек взошел на трон, стоящей во главе залы.
— Я должна или не должна кланяться? — пронеслось у меня в голове.
Старый князь рассмеялся. Демоны, я забыла, что мысли мои — равны словам моим в его голове.
— Нет, можно без церемоний, — сказал он, — Меня зовут Альфред, а вы — Сэй, да?
— Меня зовут Катерина, — отвечаю я.
Старый князь задумывается. Голова его склоняется на бок. Глаза смотрят в никуда. Должно быть, он пробыл в заточении своего тела уже очень долго, и от того отвык от общества людей.
— Я знал одну Катерину, — наконец говорит он, — Но это было очень давно.
— А у нас имя не столь уж и редкое, — отвечаю я, — Только в основном говорят Екатерина…
Но старый князь меня не слушает. Вместо, он обращает на мня свой скорбный взгляд и говорит.
— Позвольте, мое воображение даст Вам ее тело…Так будет легче…Да, так будет легче…
Яне очень хочу иметь чужое тело внутри чужого тела, но все же соглашаюсь. Лучше — чем ничего.
И вот уже я вижу свои руки. Они тонкие, белые, с очень красивыми длинными пальцами.
— Могу я? — только начинаю я, и передо мной вырастает зеркало. Я гляжусь в него. Гляжусь, словно заворожённая. Девушка, внешность которой приписал мне старый князь, — прекрасна. У нее каштановые волосы, и карие глаза. Она стройна, и довольно высока ростом. Но это не потому я смотрю в зеркало столь долго. Просто мне кажется — или это все же иллюзия — что волосы мои были короче, и платье почти всегда заменял деловой костюм, и все же…
Я не успеваю спросить старого князя, кто эта девушка, как перемещаюсь.
На этот раз вокруг темно. Лишь маленькая свечка стоит на окне избушки. В руках моих нож. Сальные волосы спадают на лицо. Отовсюду пахнет сыростью и плесенью. Невдалеке, слышен шум водопада. Я оглядываю руки — морщинистые и покрытые татуировками — и понимаю, что попала в тело ведьмы с водопадов.
Я огляделась. Вокруг меня — не комната, вернее сказать — землянка. Мешок сырой земли, по которому, словно змеи, ползут древесные корни. Между корнями расположены полки, на которых лежат странные и неприятные глазу моему атрибуты черной магии: вороньи черепа, баночки с заспиртованными животными или их частями, какие-то травы и пара заплесневелых книжек. Во всем этом хаосе, и отчаянно пытаюсь найти хоть что-то, подобное зеркалу. Мне отчаянно нужно узнать кто скрывается под личиной ведьмы. Но в землянке нету даже котла с водой. Лишь убогий деревянный стол, и два стула
Тут я слышу шум шагов. Сначала далекий от меня, но постепенно нарастающий.
— Кто? — мелькает у меня в голове.
А шум шагов уже совсем близко. Я слышу легкое постукивание, и через секунду несколько корней, поддерживающих своды моей землянки, расступаются и на импровизированном пороге оказывается девушка в скромном рабочем платье. Она и знакома и незнакома мне одновременно. За все это время я побывала во стольких телах…
— Вы звали меня? — спрашивает девушка, и голос ее при этом звучит как-то натянуто. Словно она пришла сюда не по своей воле, и слабо соображает где она и что происходит на самом деле.
— Уходите! — приказываю ей я.
Но девушка так и стоит, глядя сквозь меня стеклянными глазами.
Мне становится нехорошо. Так, словно нечто внутри меня пытается взять надо мною верх. Я чувствую, что еще пара секунд, и я могу не удержаться дольше в этом теле.
— Уходите! — кричу я на девушку.
Глаза той моргают, на долю секунды в них промелькивает некая сознательность, и она отворачивается от меня. Но поздно. Слишком поздно. Тело выпихивает меня из себя. Нет ни света, ни боли, лишь ощущение сильного толчка. И вот я вижу все уже под иным ракурсом. Я все еще в землянке, но тело мое развернуто к выходу. Демоны! Я в теле несчастной девушки!
— Беги! — командую я себе, но ноги мои словно ватные, и тело так плохо слушается меня….
Все это происходит быстро. Мгновение, не больше. Я пытаюсь сделать шаг, но нечто набрасывается на меня сзади. Я падаю ничком.
— Борись! — командую я себе и телу, — Борись!
Чьи-то сильные руки хватают мою шею, меня начинают душить. Воздуха не хватает. Я задыхаюсь. Боль — неимоверна. Краем глаза я вижу камень, валяющийся на земле.
— Ну, соберись! — пытаюсь я сконцентрировать все свои силы, — Со-бе-рись!
Рука моя достает до камня, пальцы хватают его, изо всех сил я наотмашь бью наугад, раздается вопль, хватка ослабевает. Попала! Руки отпускают мою шею. Это дает мне момент вырваться и развернуться лицом к ведьме.
Я вижу. Я узнаю. Но мой убийца уже оправился от шока. Он снова кидается на меня. Пытаюсь отбиться, но сил не хватает. Руки убийцы сжимают шею и резко сворачивают ее. Я покидаю это — уже мертвое — тело, и оказываюсь в гробу. За все время перемещений, я уже относительно привыкла и к этой неприятной фазе, но сейчас я начинаю плакать, орать, биться в истерике. Я проиграла. Снова проиграла убийце.
Глава 14
Барон молча наблюдал за тем, как в город вносят очередной труп. Таре Ридди, как и ее предшественнице Миле, была свернута шея, а тело найдено возле водопадов ведьм. Народ начинал шептаться. Пока небольшими группами, преимущественно в захудалых тавернах и на рынке, но недовольство нарастало. Герберт, как никто другой, знал: скоро терпение народа кончится. Гнев народа вырастет, словно ком, и тогда Владу будет не удержать власть. Казалось бы, для старшего брата, обделенного тем, что по праву должно быть его, такой расклад был бы наиболее удачен, но Герберт не торопился примерять княжескую корону. Он был старше, опытнее Влада, и прекрасно понимал, что «под драконью лапу» разъяренного народа может попасть вся правящая династия.