Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
Я откинула голову не в силах сдержаться. Улетая…
– Моя Тай… – Надсаженный голос ворона вернул меня в реальность.
– Ты должна знать одну вещь обо мне.
– Да?! – скорее не сказала – промурлыкала, нежась в объятьях Ара.
– Тебе достался жутко ревнивый супруг.
Не удержалась от смешка:
– Значит, в этом мы с тобой похожи…
– Я понимал умом, что ты моя, что Вильф не претендует на тебя, и все равно… когда увидел, как он держит тебя за подбородок, прижавшись… Перед глазами была пелена. Хотел придушить этого паршивца.
Я подалась чуть
– Я – только твоя. А ты – только мой. И так будет до самой смерти.
– И за Гранью – тоже.
– Его рука прикоснулась к моему лицу, и я уже потянулась за еще одним поцелуем, когда Ар замер, на миг прикрыв глаза. А потом – выругался.
– Сработала одна из сигналок.
Но, прежде чем уйти из дворца, ворон помог мне привести себя в порядок и… как сущий мальчишка, украл еще один поцелуй… Ну как один. Один десяток – так точно. Все же юнцом он не был.
– Держи. Эту записку нужно будет передать моему отцу сразу, как я покину совещание перед взрывом, – ?р вручил мне послание.
– ? этот перстень, - он снял с пальца кольцо, - поможет миновать стражу.
Замысел ворона был прост и не влиял на ход событий, которые могли бы создать временной сдвиг. Вот только… Я стояла, глядя супругу вслед, и внутри росло предчувствие: с учетом моего везения, одного плана могло быть маловато… Обязательно нужен минимум еще один, запасной.
А следующий день начался, как и подобает во всяком приличном женском коллективе, не с кофейного напитка, а со сплетен. Причем поводом для них стала именно я.
ГЛАВА 11
Мой уход с Вильфредом не остался без внимания. Причем, когда я услышала краем уха из уст конкурентки-недофрейлины пересказ моей встречи с великим князем и того, что при оной было, то сильно удивилась. А еще узнала о себе много нового и интересного.
Старалась эйра Соулин. Та самая, улыбки которой были столь приторны, что их можно было класть в кофе вместо сахара.
– Это надо же меня настолько ненавидеть, чтобы так вдохновенно врать, - с елейной улыбкой нарочито громко произнесла я.
Единственное, при этом я вышла из-за колонны, точно привидение из склепа: неожиданно и эффектно. Отчего сплетница настолько испугалась, что даже подпрыгнула на софе. Ее слушательницы – фрейлины, закаленные дворцовой жизнью, - и бровью не повели. Зато, пригубив кофе, одна из дам окинула нас с эйрой Соулин оценивающим взглядом и тихо, но так, чтобы все слышали, обратилась к соседке:
– Ставлю десять форинтов на провинциалку. Она позубастее многих придворных будет…
Сплетница вспыхнула. Ее ноздри затрепетали. Она хотела, явно хотела что-то ответить. Когда понимаешь, что на тебя заключили пари, так и тянет высказать много всего и не очень лестного, но… то ли воспитание не позволило, то ли острого ответа не нашлось. Посему дама решила поступить как истинная аристократка: гордо и молчаливо удалиться. Соулин воинственно прошуршала юбками к выходу.
Я осталась под прицелом взглядов полутора дюжин взглядов фрейлин и двух – недофрейлин. И если они надеялись, что я хотя бы покраснею… Что могу сказать. Наивные. Меня поднятое кладбище нежити смутить не могло, не то что какие-то свитские дамы.
Видя мою реакцию, та из них, что решила обогатиться за мой счет, сделав ставку, прокомментировала:
– Милые эйры, я так вам скажу: с этой Соулин нам не о чем даже выпить рюмку чая …
И по одной этой фразе я поняла: хоть решение по тому, кто победит в отборе, и принимает императрица, но и дамы из ее свиты играют в этом не последнюю роль. Приняв это к сведению, я только было нацелилась на чашку кофе, как в музыкальную комнату вошла императрица. А дальше в моей жизни случились два часа неспешного моциона по саду. Толпа свитских девиц прогуливалась меж газонов и клумб под неусыпным вниманием стражников.
Но все это ровно до того момента, как серое небо не расколол гром. Только молний не было. Зато взрыв…
– Что это?
– схватилась за сердце одна из фрейлин. И демон меня дернул ответить:
– Взрыв на винокурне… – причем сказала я это спокойно.
Для меня это была веха, пограничье того срока, которое мне отмерило проклятье. А для остальных – событие, которое они проживают впервые.
– Что?
– Откуда вы знаете?
– Да не может быть?!
– Бросьте, это ерунда!
Поднялся гомон голосов. И среди этого гвалта я почувствовала на себе взгляд. Обернулась. Императрица смотрела на меня прищурившись. И стало ясно: она знает не только о том, кто ее спас, но и мое настоящее имя.
– Ну, Вильфред… – прошипела сквозь зубы.
Это длилось долю секунды, потом же мне пришлось отвечать на вопросы дам. «Да, я отлично знаю тот район», «нет, гром звучит совсем иначе», «винокурня – единственное, что там могло взорваться»… Кажется, мне поверили. И даже приняли за свою: ведь только истинная эйра может быть столь невозмутима. Подозреваю, что и ставки ещё сделали. Но уже не демонстративно, а втихаря.
Впрочем, лицезреть еще и мой забег в парке на колесе мне ничуть не хотелось. И, когда императрица пожелала отправится в покои, я, признаться, вздохнула с облегчением. Едва мы оказались во дворце, царственным взмахом руки Ее Величество отпустила всех фрейлин.
Когда я шла к себе, меня чуть не сшиб спешащий куда-то слуга, он бормотал себе под нос:
– Меня точно убьют. Или ещё хуже – уволят! Потерять печати от комнаты с родовым древом. Где же они… – причитал он.
Он уже давно скрылся, а я все ещё стояла, как громом пораженная. Ну ворон. Ну… каратель. Не только меня поревновать успел, но, кажется, и запечатать комнату с генеалогическим древом!
У нас тоже было такое – правда, совсем маленькое и росло в горшке. А на его ветках вместо плодов висели чарографии в рамках. Вот только изображение кузины папе пришлось сращивать магией, когда он выдавал Нари за свою дочь… Зато наше генеалогическое дерево было компактным и транспортабельным.
Подозреваю, что для родового древа императора горшочка маловато. Подойдет, скажем, целая комната. И когда на генеалогической ветке появилось новое яблочко по имени «Тайрин»… В общем, судя по всему, Ар предпочел, чтобы его увидели как можно позже.