Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
Хотела еще добавить, что всё могу, жаль, что умею чуть меньше, но подумала, что это будет явным перебором.
– Какой отбор?
– тут же уточнил Вильфред, видимо, до этой минуты и не знавший о том, что его матери понадобилась еще одна фрейлина в свиту.
Пришлось капитану просветить Его Высочество.
– Что же… Такое рвение достойно награды.
После этой фразы братца Арнсгара я вся подобралась. И как-то некстати вспомнились слова магистра Гыргырницкого о том, что адепт факультета смерти должен быть одет не обязательно красиво, но непременно удобно. Так, чтобы мог удрать от восставших
Вот и сейчас, услышав о награде, я прикинула: куда и как эффективнее драпать. Ведь презентом от венценосной особы в равной степени может быть и тиара, и топор. И если первая украсит твою голову, то второй – снимет ее с плеч.
Капитан, как и я, замер, и в кабинете на миг воцарилась настолько звонкая тишина, что казалось: еще немного, и я начну слышать мысли.
– Думаю, эта эйра достойна императорского внимания, - и по тому, как Вильфред сделал ударение на последнем слове, я поняла: в отбор я все-таки попаду. Правда, под грифом «установить пристальное наблюдение».
Он ушел, не попрощавшись. А я выдохнула. Уф. Все же в глазах Его Высочества я до обеда останусь обычной и почти приличной эйрой и кандидаткой во фрейлины. Ну… пока он не войдет в кабинет брата и не опознает в умертвии меня. Зато теперь стала понятна его реакция на «шпионистое зомби» в мундире карателя. Ну и пусть думает, что Арнсгар подослал свою сотрудницу охранять жизнь матери. Ведь так оно по сути и было.
– Значит, так, эйра Мэрфи.
– Капитан встал со стула и, опершись ладонями о столешницу, подался вперед, нависнув над бумагами. – Расставим все точки над литерами. Я не верю вам. Не доверяю ни на унцию. И печенкой чую, что вы затеяли свою игру. Но и ослушаться Великого князя Вильфреда не могу… Посему вы, как и прочие кандидатки, будете допущены к отбору. Но вот пройдете ли его… Я приложу все силы, чтобы этого не случилось.
– Я поняла, вы меня ненавидите. А теперь представьте, как к вам должна относиться я?
– я тоже решила играть в открытую.
Но, как ни странно, именно этот выпад заставил капитана остыть. Словно он только что увидел равного по силе противника. Наши взгляды скрестились, как два клинка, высекая искры. Этот поединок без слов продолжался несколько секунд, а потом мне вернули конверт с рекомендательным письмом, кристалл связи и иные милые девичьему сердцу вещицы. И поскольку собеседование у начальника дворцовой стражи я прошла и его одобрение (правда, больше похожее на проклятье) получила, отправилась через анфиладу в малый зал для приемов. Именно там и должны были собраться кандидатки, дабы предстать перед очами Ее Величества. И уже она выбрала бы себе новую фрейлину из одобренных начальником дворцовой охраны кандидаток.
Вот только меня терзали сомнения, состоится ли отбор после покушения. Или его опять перенесут? Но матушка ворона оказалась дамой с железными нервами. Во всяком случае, об отмене смотра объявления не было.
Когда я пришла в малый зал, то там уже обнаружился целый выводок придворных дам, которые при виде меня сморщили свои благородные носики. Я окинула их взглядом, прикидывая, будет ли уместным традиционный для рыночной очереди вопрос «кто тут крайняя?» или «за кем буду?». Но
Мне же, чтобы найти нужный зал, потребовались все адептские навыки. Те самые, из разряда «как найти аудиторию». Это когда стоишь между двумя лекторскими. Справа шестой кабинет, слева – восьмой. А между ними… нет, не седьмой. Тринадцатый. А нужный тебе седьмой находится направо по коридору, в подвале, оттуда через окно цокольного этажа на аллею Выживших После Сессии, где ровно в полночь пролетает огненный феникс. Нужно сбить его, оседлать и долететь на этой пташке до корпуса «эй». Там, на четвертом этаже, прямо по коридору и будет нужная тебе лекторская.
Вот с малым залом приема было примерно так же. Только вместо феникса – стражник.
Но глядя на то, как шла, зло дробя тишину коридора своими каблуками, эта эйра, я поняла: она обошлась без караульного. Взгляд ее пронзительно-фиалковых глаз пылал раздражением, светлые волосы развевались. Так идут на битву, желая расправиться с противником или… поскорее отделаться от чего-то.
В гробовом молчании она приблизилась к нам. И, сглотнув, вздернула голову и замерла с абсолютно прямой спиной, стоя рядом с окном.
Шло время, императрица не появлялась. Солнце уже давно миновало зенит и клонилось к закату. Зато благородные девицы всё прибывали. Появилась и русоволосая эйра с надменно-кислым выражением лица, и конфетно-улыбчивая девица, от одного вида которой во рту стало приторно-сладко, и почти перезрелая матрона, смотревшая на всех свысока. И все это – в относительном молчании. Ну, таком, которое может сохранить дружный женский коллектив на пять дюжин персон.
Я чувствовала себя в гадючьей яме, где змеи пока лишь поднимали головы и изредка шипели. Впрочем, пока ни на кого не набрасываясь. И тут все шепотки разом стихли. А это могло означать только одно: в зале появилась Ее Величество – моя тайная свекровь.
За ней шли и двое стражников, и несколько фрейлин. Но я на них не обратила внимания. Потому как всё оно полностью было поглощено Ингрид Раннвейгской. Тем, как она невозмутимо шествовала по залу.
Если бы я точно не знала, что на нее несколько часов назад было совершено покушение, – ни за что не догадалась бы. Так… кажется, я начинаю подозревать, что своим хладнокровием ворон обязан не только отцу…
Малый зал – не тронный. Здесь не было возвышения для седалища монархов, как и самого престола. Зато имелись весьма удобные кресла. В одно из них меж тем императрица и опустилась. Отбор начался.
Помниться, школьная подруга Лонри, зачитывавшаяся романтическими историями о принцах, когда-то она с придыханием рассказывала об отборе в невесты Великому князю. Нам тогда было по тринадцать, и мы слушали о злоключениях эйры, что проходила одно сложное и опасное испытание за другим. Еще тогда мне в голову закралась мысль: если героиня так хотела корону, то украсть ее было значительно проще, чем подвергать себя риску, сражаясь с драконами, и потом получать сомнительный довесок к королевскому венцу в виде супруга-принца.