Поперчить посахаренное

Чеснокова Юлия Олеговна

Поэтому к рождественским каникулам Дохи поняла, что праздники не очень-то удадутся, ведь не будет компании, в которой можно отметить праздник. Вернее, компаний было слишком много: Хёна приглашала в королевскую, Джинни звала к себе на семейный ужин, где будут её брат, Юнги, ещё какие-то друзья и родственники. Чану предлагал организоваться курсом и отправиться куда-нибудь на каток, или в кафе, или гулять по наряженным улицам. Дохи взяла конверт с деньгами, дарованный Бобби, и легла в больницу, чтобы не мучиться выбором.

Операция была оплачена, и прошла успешно, и хватило даже заплатить за отдельную

палату, в которой полагалось проваляться ещё три дня, прежде чем выписаться домой. Выписка назначалась на двадцать девятое число. Очень хороший подарок на Новый год себе. Дохи была довольна, поглядывая на цветы, принесенные Чану, когда он проведывал её днем. Они стояли совсем рядом, в вазе, и она отлично их видела, каждый бутон, и вазу тоже, и фрукты, принесенные родителями, и небольшие подарки от Хёны с Джинни, ради такого случая сумевшие объединиться и прийти вместе. В палатах на втором этаже больницы уже погасили свет, потому что было время сна, но фонарь с улицы дарил необходимое для различения контуров освещение. Ветки деревьев, заиндевевшие и белые под снегом, скребли по стеклу. Неужели там поднялся такой ветер? Дохи подождала, когда скрежет прекратится, но он начался вновь. Какой отвратительный звук! Девушка попыталась стерпеть, но не выдержала, и направилась к окну. Отодвинув вертикальные жалюзи, она ахнула, увидев за окном кого-то, человека, шевелящегося. Сама себе удивившись, что не заорала на всю клинику, Дохи приложила руку к сердцу, всмотревшись, и, когда стала угадывать силуэт, судорожно схватилась за ручки рамы, спеша повернуть их и открыть. С улицы повеяло морозом и пронизывающим холодом, но Бобби быстро прошмыгнул в палату, закрыв окно, чтобы не дуло. Дохи замерла, глядя на него в оба глаза. Задев его руками, когда парень забирался, она почувствовала ледяную кожаную куртку, и весь он такой замерзший, даже шапки не надел!

В больничной рубашке, она отступила к койке задом, поправляя отросшие за почти три месяца волосы. Около двенадцати недель она не видела его, не надеясь вообще, что когда-либо увидит. Но Чживон расположился перед ней, присев на подоконник и поднеся обледеневшие пальцы к своим губам, начав на них дышать.

– Ты чего без перчаток? – первое, что сорвалось с языка Дохи, было признаком заботы.

– Перчатки скользят, знаешь ли, я бы в них раз десять упал, пока лез, - Бобби улыбнулся, говоря шепотом, как в спящем царстве, где властвуют чары сна.

– Зачем ты вообще полез? – переняла его манеру Дохи. – Не мог как все посетители?..

– Не мог, пришлось бы предъявлять документы. – Девушка всё поняла, замолчав. Пройдясь по нему глазами, такому высокому, выставившему длинные ноги вперед, она растерялась, отвыкнув от него. – Как твои глаза?

– Как ты узнал, когда и где я буду?

– Спросил у БиАя, ему сказала Хёна. Так как твоё зрение?

– Тебя я вижу, - Дохи подошла обратно, тронув его плечо. – Ты сам как?

– Почти восстановился. Судя по тому, что смог сюда забраться – руки уже работают. – Чживон лукаво сверкнул глазами, обозначив какую-то многозначительность.

– Чему ты улыбаешься?

– Вспомнил, что в последний раз тебя смущали именно мои травмы. Они зажили, - Дохи покраснела, вызвав ещё более широкую ухмылку на лице Бобби.

– Зачем ты здесь? – Молодой человек вздохнул, усевшись поудобнее. Посмотрел ей за спину.

– Цветочки от Чану? – Девушка

думала, что уже алая, но судя по приливу жара к щекам, ещё гуще побагровела.

– Да… он навещал меня сегодня… про Чану тоже Хёна рассказала? Она не могла знать, что он приходил!

– В университете вообще все говорят, что вы встречаетесь, - Бобби нервно дернул мышцей под глазом, покривив губы. Отведя взгляд от букета, он посмотрел на Дохи. – Мне переломать ему ноги?

– Что? – Чживон выкинул руку вперед, каким-то бойцовским приёмом, зацепил девушку и, обхватив вокруг прояснившейся и сузившейся талии, привлек к себе. Дохи замерла, оказавшись у его груди. Куртка всё ещё была прохладной, и по коже пошли мурашки.

– Или я уже опоздал, и снова буду вторым? – спросил он возле её виска.

– Разве ты получил от меня приглашение? – хмыкнула Дохи. – Вроде не посылала.

– Есть один способ проверить, - провел он одной рукой по её бедру, и, дойдя до подола рубашки, стал его приподнимать. Девушка дернулась, шлепнув его по кисти.

– Бобби! – шикнула она. – Что ты творишь?

– Что и всегда – безобразничаю, - нагло растянулся он в улыбке. Дохи покачала головой, не найдясь, что сказать. Почему он вернулся, почему навестил её? – Ты похудела, хомячок, - погладил он её бок, прижимая ещё ближе к себе. – Куда ты подевала аппетитные складки?

– Никакие они не аппетитные, - поморщила нос Дохи. – Они ужасные, и их ещё куча!

– Оставь их мне, пожалуйста, - шепнул он, внезапно коснувшись губами её щеки. Девушка задрожала. Почувствовав это, парень стиснул её в объятьях сильнее. – Прости, что не заехал к тебе тогда… и всё это время молчал… нужно было заметать следы. Кажется, наконец, получилось.

– Я хотела быть с тобой всё это время, - откуда-то взяв смелость, заявила Дохи, положив ладони на его греющуюся в теплой палате куртку. – Пусть это было опасно, но мне хотелось быть рядом. И сейчас хочется.

– Мне тоже хотелось, чтобы ты была рядом, - сказал Бобби, и студентке показалось, что она не правильно поняла его, поэтому подняла глаза, посмотрев ему в лицо. – Всё ещё хочется.

Секунд пять прошло в этом взаимном взгляде, пока Чживон, наконец, не дернулся, и одновременно с ним навстречу подалась Дохи. Их губы нашли друг друга, слившись. Молодой человек подхватил её, притягивая к себе, обнимая, запуская пальцы в волосы. Дохи закрыла глаза, обвив его вокруг шеи руками. Поцелуй Чживона… могла ли она мечтать, что он повторится? Теперь она мечтала только о том, чтобы он не заканчивался. Но поняв, что слишком усердствует, заставила себя оторваться и успокоиться. Бобби засмеялся, выровняв её перед собой.

– Ладно, я почти поверил, что этому кругломордому ноги ломать не надо.

– Что же тебя убедило?

– Твои губы, - притянул он её к себе вновь и, быстро целуя несколько раз подряд, вернул на место.

– Они молчали.

– Они сказали больше, чем достаточно. – Дохи только сейчас задумалась о том, а с кем провел всё это время Бобби? Когда он отчалил, только и было что мыслей о том, увидятся ли они снова? Но теперь, если задуматься, вряд ли он вёл себя, как монах-отшельник? – Что за негодование во взоре, хомячок?