Попутный ветер
Шрифт:
– Повторю, в вашей просьбе отказано, - проскрипел мэр.
– Моргер Тут, - еще больше побелевшими от одержимости губами проговорила девушка, - я рассказала вам свою историю, и мотивы, побудившие искать меня защиты в вашем городе. Я показала вам записи моего отца.
Мэр вновь приподнялся со своего места. Его рыбьи глаза уставились на всех прибывших.Мужчина судорожно вздохнул, будто его душило что-то, а потом медленно покачал головой. И сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Я не приму Летту Валенса под лоно Темьгорода. Облик девушки, конечно, довольно специфичен, но причину этого могла бы раскрыть почившая Таната Валенса. Или, - он улыбнулся кончиками рта, - человек, продавший ей эликсир. Белокожесть и бесцветность не является врожденным уродством и не карается юрисдикцией Империи. Девушка лишь завтра вступает в возраст зрелости. Я намерен передать ее законному опекуну.
– Я пропала, - Летта прильнула к Олафу, одной рукой теребя свою шею, а другой касаясь его груди.
Юноша неохотно оторвался от этого нечаянного объятия и шагнул к столу мэра. Взял бумагу с гербовой печатью, прочитал ее, усмехнулся и очень медленно порвал. Неровные клочки плавно опускались на пол, пока побагровевший Миллиум пытался найти слова, способные указать нахалу его место.
– Моргер Тут, исправьте меня, если я не прав, - Олаф не спускал больших глаз с разгневанного Сверча.
– Темьгород не относится ни к одному королевству Империи. И решение одного короля может быть обжаловано другим, если таковой окажется в непосредственной близости от места затрагиваемых событий. Так?
Моргер Тут кивнул и прищурился. Впервые в его запахе появился какой-то слабый оттенок. Безучастность медленно таяла и расплывалась лужицей интереса.
Миллиум же раздраженно повел плечами, большими шагами пересек комнату и сел на стул, нога на ногу, начищенный носок его сапога ходил туда-сюда. Казалось, господин Сверч не намерен отступаться от своих намерений.
– И где же мы найдем этого так называемого короля?
– уничижительно процедил он.
– Что-то ни один из них не торопится оказаться в Темьгороде.
Мужчину бесило все происходящее. Густые брови сошлись к переносице, взгляд полыхал гневом. Миллиум не нашел ничего лучшего, чем содрать с пальца массивный перстень и положить его на стол перед мэром.
– Примите в благодарность за заботу о моей невесте. Как видите, она несколько не в себе. Но, думаю, вам не составит большого труда убедить ее вернуться домой.
Холодное мерцание камня не оказало никакого магического воздействия на Моргера Тута. Тот равнодушно глянул на украшение и перевел взгляд на Олафа.
– Вы правы, молодой человек. Темьгород - так называемый ничей город. И приказ одного короля тут может покрыть приказ другого, как в картах, - мэр улыбнулся с хитрецой, - если второй король окажется гораздо ближе территориально, чем первый.
– В таком случае, - юноша неторопливо скинул куртку и расстегнул рубашку, комнату осветил голубой свет, исходящий с печати на груди Олафа, - я повелеваю признать незаконным решение короля Анаморта Четвертого о браке Вильмелетты Валенса и Миллиума Сверча. Эта девушка отныне свободна в своем выборе.
Все находящиеся в комнате ахнули. И даже за дверью кто-то беспокойно завозился, выдавая глубочайшее потрясение.
– Позвольте спросить ваше имя?
– покрывшись румянцем и окончательно потеряв собственную бесстрастность, спросил Моргер Тут.
– Думаю, Лаферт?
– тихо предположила Летта.
– Единственный странствующий король Лаферт Четырнадцатый?
Он кивнул, подойдя к своей спутнице и осторожно убирая растрепавшиеся волосы с ее лица. Олаф вытирал таящие жидкие звезды, струящиеся по бледным щекам Летты. И они заставляли его сердце сладко болеть. А девушка не сводила взгляда с сияющей выжженной печати власти, несмываемой, нестираемой, и такой нежеланной этому королю.
– Но я не пел, уж поверьте мне, - шепнул юноша, - при первом своем переходе через Облачный путь. У меня нет ни голоса, ни слуха. Я едва тогда не шагнул с моста, чтобы только не слышать отчаянных криков брата, подобных тем, когда Чудотворный странник отрезал ему ноги!
– Почему же вы ничего не сказали раньше?
– Я не знаю, - он помотал головой.
– Правда, не знаю.
Миллиум Сверч поднялся со стула и тут же рухнул на колени. Его запах выдавал неприятие, но вид показывал полное подчинение. В конце концов, теперь ему лишь оставалось смириться с невозможностью выкупа титула и браком с Ситореттой.
Олаф едва взглянул на подобное раболепие.
– Думаю, вы не надолго задержитесь в стенах нашего города?
– предположил Моргер Тут, почтительно склонивший голову, но уже почти вернувший свое самообладание.
На памяти мэра Темьгорода были самые разные моменты. Самые невероятные признания звучали в этих стенах. И Лаферт Четвертый был не первым из пятнадцати королей Империи, применившим правило печати, как гласили общеимперские предания.
– Вы правы, не на долго, - ответил юноша.
– И если Вильмелетта Валенса согласится, я по-прежнему готов предложить ей услуги проводника.
Летта кивнула. У нее не было опыта общения с королями. Но своему проводнику она вполне доверяла. Девушка строго взглянула на бывшего жениха, а потом вышла из помещения.
Олаф сдержанно кивнул мужчинам и последовал за девушкой, провожаемый тяжелым взглядом Миллиума Сверча.
– Доброго ветра вам в спину!
– бросил Моргер Тут, перекладывая паучьими пальцами бумаги на столе, у него были свои дела, своя история, от него были далеки заботы всех имперских королей, и в тоже время гораздо ближе, чем у прочих жителей, не обремененных положением и властью.
Едва Олаф и Летта вышли из здания мэрия, по городу пронесся раскатистый гул колокола, возвещавшего наступление полуночи. Молодые люди замерли, невольно отсчитывая про себя удары. А потом взялись за руки.
– Я поздравляю вас, - шепнул юноша и пожал пальцы девушки.
– С днем рождения. И свободой.
– Спасибо, - ответила она.
– Куда мы пойдем?
– У нас много дорог. Все перед нами, - Олаф махнул рукой.
– А вернуться домой не желаете?
– Летта застенчиво глянула на него.