Попутный ветер
Шрифт:
— Чудесно! Замечательно! — периодически слышались его возгласы. — Вы только посмотрите! Это же уникальный сундучок!
— Вы считаете, мне можно помочь? — наконец, решилась спросить Летта, переглянувшись с Олафом.
Крахен, казалось, внезапно вспомнил, что же от него ждали. Он задумался, переставляя туда-сюда флаконы. Потом вынул склянку с алой жидкостью, зачем-то поболтал её, открыл крышку. Гостиную заполнил уже знакомый запах.
— Очень долго считалось, что жидкость, используемая работорговцами для того, чтобы не платить налог за красивого раба — это сок какого-то редкого растения, — заговорил мужчина. — На самом деле — это не так. Состав сложный, из нескольких ингредиентов, соединенных в особой пропорции. Там имеются и отвары трав, и минералы. И мне он известен.
Девушка, казалось, не дышавшая, пока ученый все это объяснял, сделала глубокий вздох. Юноша дотянулся пальцами до её ладони и легонько пожал.
— Откуда?
— Я изобрёл его.
Олаф не ожидал подобного ответа. Могло ли так оказаться, что несчастный каплеобразный хозяин дома сошел с ума? Его лицо не выглядело старше тридцати лет. А зелью работорговцев насчитывалось не меньше сотни.
Крахен засмеялся, видимо, обратив внимание на реакцию гостя. И в этом тихом смехе было не больше ненормальности, чем в изумлении юноши.
— Скажете, как такое возможно? Милый мой Олаф, в будущем сезоне мне исполнится двести семь лет, — он сделал небольшую паузу, словно давая осознать услышанное своим гостям. — И как я умудрился прожить так долго, особенно с моим исключительным телосложением, видимо, известно лишь одной Жизнеродящей. Я не отношусь к особой форме жизни, и родился в семье обычного имперца. Просто очень давно. Мой отец был богат настолько, что у него хватило влияния не только до своей старости защищать меня от выселения в Темьгород, но и дать мне превосходное образование. Он надеялся, что однажды мне удастся вылечиться, как будто моё тело поразила болезнь, а не мутация. Я же довольно скоро понял, что, увы, мне придётся доживать свой век в этом неприглядном для многих облике, — мужчина махнул головой, как бы прерывая все возможные возражения. — Имперцы заслужили свои уродства, неосмотрительно пробуждая с помощью магии те силы, в которых даже умнейшие из нас не могут пока разобраться! Но я не жалуюсь. Наука всегда привлекала меня и дарила отдохновение. Я смешивал несоединяемое, и разделял целостное. Однажды, в результате таких опытов, случайно получилась обесцвечивающая жидкость. Её нечаянно выпила наша горничная, приняв за сок, и в мгновение ока превратилась в живую мраморную статую с гривой волос насыщенно-чёрного цвета. Тогда я был ещё довольно молод. И страшно испугался. Все мои попытки помочь ей — оказались безуспешными.
Летта огорчённо вздохнула, но все же нашла в себе силы, чтобы улыбнуться. Казалось, что её надежда, воскресшая было, опять погасла. В душе Олафа защемило. Ему девушка нравилась и такой, какой впервые встретилась, с кем он пережил, наверное, самые лучшие шесть дней в своей жизни. Пусть они не казались ему такими в первый момент. Но сейчас, оглядываясь в прошлое, юноша понимал, что проживал самое настоящее счастье. Проводник поднёс ладонь Летты к своим губам и легонько поцеловал трепетные пальчики.
Крахен наблюдал за своими гостями с полуулыбкой на губах. Казалось, он наслаждается происходящим перед ним. А потом мужчина продолжил:
— Но наука не стояла на месте. Как и время. Как и я. И вы хоть раз слышали, чтобы работорговцы так легко упускали свою выгоду? — его вопрос повис в воздухе.
Он ещё раз взболтал жидкость, так неловко, что она даже плеснулась на пальцы, тут же побелевшие. А потом мужчина добавил в эту склянку из другой, посмотрел на свет, долил ещё немного. Потом перемешав, дополнил из третьей бутылочки. Алая жидкость сначала стала дымчатой, потом взвесь осела и полностью растворилась. Получившийся раствор казался простой родниковой водой — и по цвету, и по запаху.
— В вашем случае, Летта, я не обещаю быстрого результата, — покачал головой Крахен, растирая этот новый раствор на своих побелевших пальцах. — Все-таки воздействие на ваш организм носило постепенный, а не единовременный характер. Слишком многое заменилось, стало привычным. Возможно, даже кровь поменяла состав. Но однажды вы заметите изменения, — он показал свои вновь принявшие обычный цвет руки. — Просто выпивайте эту жидкость по капле каждый день.
Учёный капнул капельку раствора в стакан, оставленный на столе, долил воды из графина и протянул девушке. Она осторожно глотнула, потом выпила всё до конца. Может быть, так падал свет, может быть, Олафу просто показалось, но белые щеки слегка приобрели румянец, а губы порозовели. Юноша потерял дар речи. Ему казалось чудом происходящее. Наверное, сама Жизнеродящая привела их в этот дом.
— Я не знаю, как вас благодарить! — вымолвил ошарашенно.
— Никак, — усмехнулся Крахен. — Я только исправил свою невольную ошибку.
Они все ещё долго беседовали. Делились мыслями об устройстве Империи. Обсуждали прочитанные книги. В непринужденной атмосфере день пролетел незаметно. Молчаливая служанка приносила угощения, заменяла использованные приборы на новые, сновала туда-сюда, как тень. Наконец, гости собрались уходить: уже довольно поздним вечером, когда начали зажигаться фонари, а городские ворота, наверное, закрылись.
Каплеобразный хозяин дома и его молчаливая служанка вышли провожать Летту и Олафа на порог дома. Стояли долго, улыбаясь вслед, как добрые друзья, пока гости не исчезли из виду.
Молодые люди шли по дороге, привычно держась за руки. Волосы Летты, постепенно приобретающие песочный оттенок, развевал ветер. Печать власти была залогом того, что ворота откроются в любой час. Нечаянно раздавшийся стариковский голос в спину показался каким-то добрым знаком из будущего:
— Сударь, вы нашли то, что искали?
Олаф с улыбкой обернулся к высокому лысому старику:
— Да, нашел.
— Вот, я же говорил, шарики не подводят! Я загадал, чтобы у вас все получилось!
— Спасибо! — Олаф пожал руку бодрствующему старику, и тот проводил уходящую по дороге из Темьгорода пару мудрым многоопытным взглядом.
— Доброго ветра вам в спину, король Лаферт!
СКАЗКИ ИМПЕРСКИХ ДОРОГ
Старик из Темьгорода пожелал попутного ветра в спину от всего сердца. И Олафа долго не оставляло ощущение, что именно это пожелание ведет их с Леттой безопасными дорогами: вперед и вперед, через горные перевалы, мимо становищ разбойников и работорговцев. Воспользоваться ветроаппаратом король Лаферт не мог: тот бы сразу перенес его к брату, а к разговору с ним юноша пока не был готов. Так и шли. Своими ногами. Куда глаза глядят.
И перед началом холодного сезона оказались в ничейном домике посреди заросшего увядающего сада.
— Смотри, Олаф, звезда падает! — воскликнула Летта на пороге, глядя в небо.
— К счастью, — юноша потянул ее внутрь, в тепло и уют.
И первым, что бросилось в глаза: старинная книга в дорогом кожаном переплете, с подбитыми уголками, закрывающаяся на изящный крохотный замочек.
Летта бережно прикоснулась к ней. Олаф ощутил ягодный аромат нежности, заполнившей душу девушки.