Попытка говорить 2. Дорога человека
Шрифт:
Наконец, благодаря небольшому независимому расследованию, проведённому Параллелью, я уточнил целый ряд акцентов в отношениях богов и риллу. Отношениях, которые не могли быть реализованы без активного участия Ленсаро (родича Финхеля, между прочим). Вообще Страж Направлений оказался тем ещё жуком. Чего стоила одна только экскурсия в детскую, которую он для меня организовал. Этакий толстый намёк: видишь, как расплачиваются те, на кого обращают неблагосклонное внимание боги Верхнего Пантеона? О его полной уверенности, что Финхель поможет нам с Омиш-Айнельди, нечего и говорить.
В общем, когда я объяснялся с Ленсаро на языке намёков, он тоже меня понял…
Правда, ничего такого уж тайного тогда не прозвучало. Но если надо озвучить, пожалуйста. Я констатировал, что боги горазды эксплуатировать смертных. И это понятно: в смертных скрыт корень божественного могущества. Однако далеко не всем смертным по нраву эксплуатация; кое кто, не будем тыкать пальцами, предпочёл бы сотрудничество. Хотя бы против риллу, если уж общего интереса не просматривается… пока… а что там в будущем случится, ещё никому не известно, даже Сулгасу, будь он десять раз божественный пророк и вообще коллега Видящих. В общем, давай-ка дружить. По принципу: ты мне, я тебе.
А если ты мне подножку вместо руки помощи, то я ведь вполне могу ляпнуть что-нибудь не вовремя. Только не надо про то, что я не успею ничего ляпнуть. ЛиМаш (получивший сведения через замаскированный ментальный канал) донесёт то, что я знаю, до риллу… а в Пестроте, как бы боги ни надували щёки, первыми среди равных зовут властительных, а не божественных.
Да. Ленсаро понял меня более чем хорошо – и оградил своей Силой кое-какие части моего разума, знакомство с которыми было бы для Мифрила совершенно лишним. А ещё он помог открыть для меня и Омиш-Айнельди тропку через Преддверие Всех Дверей, ведущую прямиком в Пятилучник. Который формально частью Пестроты не являлся и, соответственно, пребывание в котором сразу двух богинь под статьи договора богов и риллу не подпадало…
– Понял он, – буркнул Неклюд. – Лучше бы ты понял, как будешь исполнять новую клятву. Если ты рассчитываешь, что я вместе с тобой пойду убивать Резака…
– Вот уж нет. Я вообще не намерен его убивать. Доставлять Мифрилу радость? Ещё чего!
– Тогда ты умрёшь.
– Надеюсь, что нет. Хотя риск, конечно, зашкаливает.
– Как ты будешь изворачиваться?
– Строго по плану. На этот раз я пропихнул в клятву одну зацепку…
– Ну-ка, ну-ка! – оживился высший. – Подробнее!
Подобные пейзажи во множестве описывали классики научной фантастики. Например, Артур Кларк в "Свидании с Рамой". Надо сказать, воображение и чувство меры классиков не подвело. Как именно должен выглядеть изнутри мир цилиндрической формы, сила тяжести в котором создаётся центробежной силой, они описали довольно точно.
Правда, внешнее сходство в данном случае обманывало. То, что казалось цилиндром, на деле было замкнутой на себя плоскостью одного из вторичных лучей симметрии Пятилучника. Аналог силы тяжести создавался, соответственно, не вращением, а давлением прогиба, то бишь кривизной самого пространства как одним из его геометрических свойств. Раскалённый шнур, протянутый по воображаемому "центру" цилиндра и успешно заменяющий здесь солнце, наполнял энергией не какой-нибудь атомный реактор, а хорошо знакомый мне по долгим вахтам кусочек пленного хаоса: питающий узел. Зато здешняя биосфера была точь-в-точь такой же "ручной" или как минимум регулируемой, как биосфера любого искусственного мира. И не важно, техническими или магическими методами этот мир создавался.
То, что местная растительность имела отчётливый синеватый оттенок, а населяли этот вторичный луч хотя и гуманоиды, но ни разу не люди, а скорее двуногие сизые лягушки, – на фоне всего остального могло считаться сущей мелочью. Во всяком случае, Омиш полагала, что распространить веру в себя среди местных ей ничто не помешает. И Айнельди с ней не спорила.
Кто мог бы ей помешать? Разве что высшие маги Пятилучника. Но их невмешательство в большей или меньшей степени гарантировала благосклонность Неклюда. А когда в двуединую богиню уверует хотя бы пара миллионов смертных, ей и высшие маги мало что смогут сделать. Птичка клюёт по зёрнышку, но миллион зёрнышек – это уже не одна тонна питательного зерна. Если же вдобавок к поддержке рядовых смертных Омиш-Айнельди заручится поддержкой низовых адептов и верхушки магического сословия… в отсутствии прямых конкурентов, претендующих на свою долю пирога… в общем, за какие-нибудь жалкие три-четыре века можно так развернуться, что впору задумываться о вершинах. О месте в Верхнем Пантеоне то бишь.
Имея в тылу сотни миллиардов верующих – вполне реально.
…но сейчас двуединая богиня мне ничем помочь не могла. Во многих отношениях мы с ней играли на равных – что доказывал хотя бы трюк с имянаречением. А с влиянием на материальный мир у меня дела обстояли даже лучше. Что с того, что Омиш превосходила меня силой раз этак в сто? Восполнять-то потраченную энергию ей было негде… тогда как за мной всегда и всюду тенью следовало всеобъемлющее молчание Предвечной Ночи.
Как правило, смертные слабее даже мелких божков, пробавляющихся верой пары тысяч последователей. Но я-то всю свою жизнь в Пестроте построил на отрицании правил.
Когда аватара сообщила, что не может дать мне ничего, кроме своего благословения, я только рукой махнул. (Кстати, пора бы уже перестать именовать её аватарой: хотя для Омиш она по-прежнему служит воплощением, для Айнельди-то это тело – самое что ни на есть родное… с другой стороны, если не аватара, то кто? В наречиях Пестроты вряд ли найдётся нужный термин, чтобы назвать то, чем она стала!)
– У тебя только год срока, – продолжала Омиш-Айнельди настойчиво. – Я не успею…
– А я ещё раз повторю: это мой бой. И Мифрил – мой враг. Мой. Понимаешь?
– У меня есть Шимо, – суховато ответила она. "Понимаю, да ещё как…"
После известных событий в Сияющих Палатах я изменил своё мнение о старшей части двуединой богини. Впрочем, она тоже посматривала на меня… странновато, так скажем.
– В таком случае я пошёл. Всяческих удач тебе на новом месте – и до встречи.
– Постой!
– Я да вроде бы и так…
– Ты не мог бы напоследок оказать мне ещё одну… милость?
– Какую?
Будь богиня простой смертной, я бы сказал, что она замялась (вот ведь казус: не вдруг поймёшь даже, надо обращаться к ней в единственном числе или во множественном!). Впрочем, заминка оказалась недолгой.
– Ты не закончил начатое, Рин Дегларрэ.
В отсутствие божественной магии, давящей мне на мозги, я и сам соображаю довольно-таки неплохо. Конечно, присутствующая богиня могла бы на меня надавить, да только она уже видела, как я склонен на давление реагировать.
А если учесть, что ей требовалось…
– Если тебя устроит чисто магический способ, я готов.
– Мне бы хотелось… природного.
– Или магией, или никак.
– Схетта?
– Именно.
Богиня криво, совершенно не божественным образом улыбнулась. Уж не знаю, то ли Айнельди ещё не разучилась улыбаться вот так, то ли Омиш – научилась.