Попытка к бегству
Шрифт:
— А он?
— Он. Он падать не хочет. Молчит и пытается освободиться. Я его подсекаю и мы валимся. Причем возимся в метре от постового у консульства. Я ему кричу: «Помоги! Я опер!» А он: «А я откуда знаю!». Этот брыкается как лось, а сержант глазеет и головой качает: «Не могу оставить пост».
— Морамой!
— Не говори! Хорошо Мальцев издалека увидел, бросил «тачку», бабу и рванул на помощь. Вдвоем еле спеленали.
Полянский посмотрел на часы. Ледогоров грустно разглядывал разодранные ниже колена джинсы.
— Потом, конечно, начальство из консульства набежало. Не провокация ли? Не политический ли инцидент? Хотел я сказать: «Кому ваша Венгрия нужна!» У тебя когда автобус?
Полянский снова посмотрел на часы.
— Уже пора двигать. Саня! Ты извини… Кто ж знал… Жанка там на лампочке. Она мать боготворит, а тут инфаркт.
Ледогоров махнул рукой.
— Ты чего паришься? Езжай спокойно. Все главное мы уже сделали. Вернешься к премии.
— Сань…
— Отстань! Родные — это святое.
Полянский спрыгнул со стола.
— Побежал! Еще домой. Артура я предупредил. Надо ж так. Два дня из отпуска и…
— Забей! — Ледогоров обнял Полянского. — Ни пуха!
— К черту! Береги себя! Да! Чуть не забыл. Антон заезжал — деньги в ящике стола.
Хлопнула дверь. Ледогоров остался сидеть на топчане, устало вперившись взглядом в висящую на спинке стула «кенгурушку» со стволом.
Солнце жгло…
— Леня! Ты начал?
— Да.
— Нормально говорит?
— Пока да.
— Ладно. Я с задержанным в кабинете.
— Хорошо.
Ледогоров положил трубку.
— Вера? — негромко спросил Зураб. Он сидел напротив, положив на колени скованные «браслетами» руки. От их недавней схватки у него остались ссадина на подбородке и надорванный лацкан пиджака.
— Какая Вера? — Ледогоров почти искренне вздернул брови. За Зурабом приезжала патрульная машина. Муратову он не видел. Катьку тоже перебазировали на третий этаж, где она ждала подругу у кабинета следователя.
Задержанный улыбнулся.
— Да ладно. Я и так понял. Больше некому. Так?
Он был не похож на других кавказцев. Ни лицом, ни поведением. Ледогоров не ответил и открыл новую пачку «Винстона».
— Кури.
— Спасибо. Мои, видно, выпали.
Курил Зураб длинными, глубокими затяжками, подолгу не выпуская дым. Ледогоров поворошил разложенные на столе документы.
— Ну что? Кобалия Зураб Георгиевич, разговор будет?
— О чем?
— О покушении на Рафика Галустяна.
Кобалия пожал плечами.
— Не знаю такого.
Ледогоров рассмеялся.
— Я тебе напомню.
Уже порядком помятая фотография легла на крышку стола. В лице Кобалии ничего не изменилось.
— Кто это?
— Хороший вопрос. Он с тобой сфотографирован.
— Мало ли земляков сейчас в Питере. Все подходят…
— Давай покюшаем! Давай сфотографируемся! — Ледогоров удачно спародировал Галустяна.
Кобалия улыбнулся.
— Вы сами все знаете.
Ледогоров посмотрел в окно. Лилово-красный диск прятался за густой листвой тополя. Небо приняло фиолетовый оттенок. Как всегда неожиданно поднявшийся ветер нес пыль и мусор. Утомленный город ждал вечера.
Позвонил Артур.
— Ты чего молчишь?!
— А что я, петь должен?
— Хорошо бы мне не последнему узнавать о раскрытии огнестрела и изъятии оружия.
Ледогоров посмотрел на часы. Шесть. Видимо, Мальцев на «сходке» рассказал.
— Я еще работаю.
— Работай. Только не забудь справку в главк написать. Я буду на мобильном.
— Хорошо. — Ледогоров повесил трубку.
«Мог бы и спасибо сказать».
Кобалия спокойно смотрел на него.
— Командир. Давай договоримся.
Ледогоров заулыбался.
— Давай!
— Сколько ты хочешь?
— Миллион. Купюрами по доллару, причем бывшими в употреблении.
Кобалия снова улыбнулся.
— Понял.
Ледогоров посмотрел на него с интересом.
— Что ты понял?
— Что не за того тебя принял?
Ледогоров усмехнулся. Грузин определенно не был похож на остальных своих собратьев, обычно так и не верящих в честность ментов и считающих, что все дело в цене.
— Тогда, может, поговорим все-таки.
— С удовольствием. О чем? О футболе? О женщинах?
— О пистолетах. И о женщинах, которые их хранят. И о тюремных сроках, которые за это положены.
Кобалия секунду подумал.
— Можно еще сигарету? У меня есть деньги — можно будет еще купить.
— Да бери. Отравы не жалко,
Ледогоров помог ему прикурить. Зураб выпустил дым.
— Пистолет мой, — спокойно сказал он. — Нашел два дня назад.
Ледогоров улыбнулся.
— И где?
— У Мальпевского рынка. Во дворе.
— А чего ты там делал?
— По нужде зашел.
Ледогоров продолжал улыбаться. Кобалия улыбнулся в ответ. Мгновение они смотрели друг на друга.
— Красиво, — признал Ледогоров.
— Мы же умные люди. Оба все понимаем.
Кобалия грамотно признавал пистолет, придумав место его нахождения в непосредственной близости от места стрельбы. Единственное, чего он не предвидел — это показании Любашева. Зазвонил телефон.
— Ну?
— Не нукай — не запряг! — Артур говорил на фоне играющей музыки. — Я доложил Григоренко! Он в восторге! Сегодня началась операция «Терек» по кавказцам! Главк уже в курсе, так что не забудь справку! Слышишь?