Попытка возврата. Тетралогия
Шрифт:
Моя пятая точка, на предмет предупреждения, ещё никогда не подводила, вот и теперь просто вопит об опасности. Колонна тем временем прошла, и дорога опять стала пустынной. Старлей решил прикурить и, вытащив зажигалку, начал ею щёлкать. Огонька не появлялось. Тогда он ею потряс и, неловко двинув рукой, выронил зажигалку так, что она улетела мне за спину. Чертыхнувшись, сделал три шага и, обойдя меня, начал взглядом искать её на каменистой земле. Смотря за действиями командира, я отвернулся от остальных. Но был готов. Поэтому, почуяв движение сзади, резко присел и с поворотом вогнал кулак в пах прыгнувшему на меня сержанту. Со страху влепил так, что он перелетел через голову и врезался в старлея, который тоже начинал движение в мою сторону. Зачерпнул горсть щебня, ободрав при этом пальцы, и метнул камешки в голову рядового, который уже скидывал винтовку. И следом рыбкой прыгнул сам. Тот машинально прикрыл глаза от летящего в него
Интересно, чего они на меня набросились вообще? Судя по знанию языка, группа эта — вовсе не из простых будет. Таким полковника, а то и генерала взять — раз плюнуть. А я сейчас — обычный пехотный капитан. Хотя всё логично — дорога пустынная, людей нет и одиночный командир, который сам напрашивается быть языком. Может даже, я и не первый был, кого они взять хотели, расколоть, а потом грохнуть. Даже, скорее всего, именно так — уж больно свободно себя чувствовали. Выкинул бычок и встал, прислушиваясь к дальнему шуму мотора. Через пару минут показалась машина — бодро катящая полуторка, в кузове которой сидело человек семь морпехов. Увидев неуставной натюрморт на дороге, гидросолдаты попрыгали из кузова, не доезжая до нас метров двадцать, и вскинули винтовки. Я помахал им рукой и спросил:
— Мужики, до штаба не подкинете? А то вон — ореликов в особый отдел сдать надо.
Мореманский каплей, подойдя ближе и удивлённо оглядев пейзаж, поинтересовался, что случилось. В двух словах рассказал ему историю неудавшегося нападения. Он удивился ещё больше:
— Ты хочешь сказать, что в одиночку троих диверсантов завалил?
— Одного. Двое тёпленькие.
В подтверждение своих слов слегка попинал сержанта, и тот опять заскулил.
— Ну, пехота, ты могёшь…
Вспомнив любимый фильм, поправил его:
— Не могёшь, а мугешь.
Каплей только хохотнул, хлопнул меня по плечу, и мы, закинув в кузов всех троих фрицев, поехали к особистам.
— Ну ладно, коммунистов всех переловили да в лагеря запихнули, это понятно — от конкурентов надо избавляться. Но евреи вам чем помешали? Их-то за что пачками стреляете?
— Евреев стреляем? — переспросил Гельмут, удивлённо вытаращил глаза и через пару секунд ответил: — Евреев мы не стреляем. По существующей доктрине они отнесены к унтерменшам, то есть расово неполноценным, и собраны в гетто. Для них существует ограничение на различные виды работ, список я не помню, помню, что начальниками производств они быть не могут. Но стрелять… зачем?
— Это я спрашиваю, зачем? Ваш придурошный фюрер, — при этих словах Гельмут поморщился, — объявил, что изничтожит евреев как класс. Они ему что, любимую мозоль отдавили?
— Ничего ему не отдавливали. И такого он не объявлял. То есть объявлял, но насчёт цыган, а не евреев. У вас, в России, всегда всё перепутают. Цыгане — полностью асоциальная народность, их невозможно адаптировать ни к какому обществу, они всегда живут своей группой. Причём эта группа не признаёт никаких государственных законов и постоянно нарушает их. Гитлер дал три месяца сроку, чтобы их таборы ушли с территории Германии. Те, кто этого не сделал, в целях профилактики правонарушений были ликвидированы.
Интересно получается. Я даже растерялся. Об изничтоженных в профилактических целях цыганах слышу в первый раз. Про холокост, Бабий яр, Майданек и прочие страшилки по телику и в газетах безостановочно болтали. Мол, массовый геноцид евреев во время войны был. А про цыган я вообще не в курсах, как будто и не было ничего… Гельмут, видя моё удивление, добавил:
— Ты, наверное, уже заметил, что мы, немцы — пунктуальный народ. Была поставлена задача, чтобы ни одного цыгана на территории рейха не оставалось. Она была выполнена точно и в срок. Про немецких евреев такой задачи не стояло. Была бы — выполнили так же, как и с цыганами, но никому в голову не пришло её ставить. Это же глупость — уничтожать собственных граждан, пусть даже и унтерменшей. Русские, белорусы, вообще все восточные славяне, да ещё и целая куча других народов тоже считаются расово неполноценными, так что же их теперь — уничтожать? Тут никаких ресурсов не хватит, даже просто перестрелять такую массу людей.
— Так вы их не стреляете. Вы их «Циклоном-Б» травите, в концлагерях, в Польше.
— Хм…
Гельмут почесал кончик носа и задумался. Потом, видно что-то вспомнив, сказал:
— Ты, наверное, опять путаешь. «Циклон — Б» изобрёл наш немецкий учёный, кстати, еврей — Фриц Габер. Давно, ещё в начале века. Так его используют в качестве инсектицида — насекомых травят.
— Угу… насекомых, а заодно и людей в Освенциме.
— Освенцим — это вроде городок в Польше? А, вспомнил! Франц, — он кивнул в сторону кустов, где валялся дохлый эсэсман, — говорил, что там есть концентрационный лагерь. И в нём действительно очень много польских евреев. Которых, кстати, сами поляки активно выдают нашим командам. Так они просто работают, правда, на тяжёлых, неквалифицированных работах. А что поделать, если по специальности они рейху не нужны? Зачем нам музыкальные и художественные критики? Журналистов у нас своих хватает. Писателей, поэтов и клерков тоже. Если человек умеет делать что-то руками — то он работает по своей профессии. Только очень мало есть евреев — слесарей или токарей. Я только двух таких за свою жизнь видел.
— Заткнись, мурло длиннохвостое.
Гельмут замолк на полуслове и, нахохлившись, глядел на меня. Вообще-то на мурло он походил мало. Весь такой, как их любил называть малахольный Адольф, — белокурая бестия. Только компактный. Ну да понятно — танкист всё-таки. И вдобавок голубых кровей. В смысле не просто Гельмут фон Браун, а ещё и какая-то ветвь ихнего королевского рода. Чёрт его занёс аж из Африки в крымские степи. Он там у Роммеля служил и англичан гонял. А сюда приехал в отпуск, навестить своего брата-лётчика. Вот и доездился…
А вообще всё начиналось как обычно. Ну, не совсем как обычно — в этот раз мы наступали. Причём ходко наступали. Немцы не успевали подтянуть резервы, и наши войска, вырвавшиеся на оперативный простор, гоняли фрицев с румынами в хвост и в гриву. Сорок шестую дивизию немцев, которая выделывалась между Керчью и Феодосией, погнали в глубь полуострова и в районе Старого Крыма, неожиданно для всех — окружили. Правда, неожиданностью это было для фрицев, а для наших это был точный расчёт командования. Наступление вели свежеприбывшие дивизии и те, кто стоял в обороне раньше, кроме «чёрных полков». «Чёрные полки» — это подразделения, собранные по национальному признаку, оставляли в тылу выполнять полицейские функции. На передовой от них проку всё равно не было. Вообще, какому умнику пришла в голову идея создавать чисто грузинские, армянские и азербайджанские части, ума не приложу. Это же нужно было дойти до такого кретинизма. Думали — они в окружении земляков воевать лучше будут. Ага, щас! Они чуть друг друга не поубивали, наплевав на немцев. Пришлось даже в темпе собранному трибуналу расстрелять несколько десятков буянов в разных полках перед строем. Потом быстренько развели подальше армян с азерами, сунув между ними, на всякий случай, грузинов, и оставили всю эту катавасию в тылу. Уж колонны с грузами они сопровождать всяко-разно смогут. Да аэродромы готовить к весенней распутице. Пусть ВПП лучше обкапывают, чтоб не размыло, чем между собой рубятся. Вообще, похоже, надо подкинуть командованию идею создания строительных батальонов. А то от таких вояк на передовой не то что толку нет — один вред. Правда, если их сильно разбавить другими народностями СССР — дерутся хорошо. Но собранные вместе представляют собой практически неуправляемое стадо. В общем, пока «чёрные полки» наводили порядок, оставшись в тылу, остальные войска шустро продвигались вперёд. До Манштейна быстро дошло, что это жу-жу неспроста и может выйти боком. Он где-то выкопал несколько танковых батальонов и в лучших своих традициях попытался нанести фланговые удары, но получил жестокий облом.
Подвижные артиллерийские группы — это такая военная новинка, которая оказалась ему не по зубам. А ведь всё просто, если подумать. Противотанковые орудия не растягиваются по всему фронту, а кучкуются на танкоопасных направлениях группами, с перекрытием секторов обстрела. То есть прорывающимся танкам противостояли не несколько ПТО, а несколько десятков противотанковых стволов. Тут хоть и степь, но вот оврагов, солончаков и промоин хватает. Так что, сопоставив данные разведки и рельеф местности, командование в кои-то веки сумело эти опасные направления перекрыть.