PORKO
Шрифт:
– Сменить технику, мистер Порк?
– Скажи, что геи сосут круче, – выкрикнул голос. – Засади по основание, чтобы она не могла этого отрицать. Хотя, Джеймс. С твоим основанием можно выдавать скороговорки.
– Мэрил, – вздрогнул я. – Заканчивай. Мне нездоровится.
– Тебе всю жизнь нездоровится, Джеймс, – сказал голос. – Это синдром дерьмоглота.
Вопреки моим стараниям напрячься и подвести дело быстрее к концу я проморгал момент, когда выстрелил кишащим жизнью семенем прямо на лоб и глаза оторопевшей проститутке. Она пыталась заслониться
Почему это не распространяется на переломы?
Крик негодования разбудил бы и мертвую шлюху, затраханную до смерти, но не получившую оплату. В комнату вломились два шкафоподобных бородатых негодяя из боевиков. Мэрил вытолкнули. Смотря ей вслед, я очень хотел оказаться на ее месте. Понимая, что на моем сейчас останется мокрое.
– Я тебе говорил, – предупредил голос. – Будь увереннее. У тебя в яйцах не осталось чего-нибудь для их тупых рож? У тебя колени дрожат. И я не смогу долго сдерживать мочевой пузырь, Джеймс.
Я пролежал в больнице с двумя сломанными ребрами и скобой в челюсти. Несколько дней мочился кровью. Среди врачей ходила байка, что я одинокий, брошенный женщинами зануда, в алкогольном упрямстве пытавшийся достать до родного паха губами и повредивший при этом все, что было на пути отчаянной заботы о самом себе. К тому же, откусивший часть крайней плоти. На лечение ушло гораздо больше, чем я отдал сутенеру.
Голос некоторое время молчал. Я начал думать, что приключилось страшное недоразумение. Страшнейшее недопонимание внутренней природы. Такое бывает во время примерки женского платья.
– Меня зовут Рэй, – представился голос накануне выписки, когда я смог самостоятельно смотреть на медсестер с лицами подсадных агентов срыва премьеры. – Рэй Кайзи. Я твой новый друг и антигерой.
– Мистер Порк, – окликнула дежурная за регистрационной стойкой. – Есть ли у вас какие-нибудь претензии по пребыванию в стационаре?
– Овсянка была отвратительной, – заметил Рэй. – Здесь не парк аттракционов для коров-сепаратистов, которых можно угомонить сомнительным фуражом.
– Коровы едят овсяную солому, – сказал я.
– Мистер Порк, – удивленно извинилась медсестра. – Вы в порядке?
Я почесал пульсирующий висок.
– Все отлично. Отпустите меня домой.
– Я обещаю, – пообещал голос с левого плеча. – Ты перестанешь строить сопливое лицо каждый раз, когда сомневаешься. Я выдрессирую тебя, Джеймс. Ты будешь априори готов к любому извращенному чуду. Алчный мир раскрывает объятия. Грехи не всегда видно, как ладони.
Тем же вечером я столкнулся с соседом по лестничной клетке. Берк – отвратительная машина по уничтожению анчоусов с последующей их переработкой в газы. Стены в подъезде были пропитаны запахом пищеварительной тюрьмы для умерших рыб. Каждый раз, встречая меня, он жаловался на бывшую жену, которая присылала ему фото своих сексуальных рандеву.
– Эта сука, Порк, – вытер сосед потное лицо, – она ненасытная. Каждый день новая фотография. Чернокожие, латиносы, метровые вьетнамцы. Она накуривается и записывает голосовые сообщения. Хочешь послушать?
Являясь практиком начального звена, я снова смущенно промолчал. В больнице, где я стажировался после выпуска, я получил кличку Dickhead, потому что прятался в плоть от любой трудности.
Есть такое понятие, как порог вхождения. Я поднимал ноги недостаточно высоко. Носы ботинок обещали мне ночное возмездие в районе жопы.
– Пусть покажет, – требовал Рэй. – Пусть достанет свой магнитофон. Хуев любитель рыбы. Ты чувствуешь, как разит морской тематикой?
Пока я топтался на месте, Берк нашел диалог с супругой и включил сообщение на весь подъезд.
– Пробури меня, Джон. Джон. Нам нужна белая нефть! А! Твой Персей пришел в пещеру Горгоны! Эй!
– Би, – сказал Рэй моим голосом.
Сосед подавился.
– Порк. Я знаю, кто ты. Ты же психотерапевт. Читал, такие дрочат в одиночестве, потому что людские проблемы внутри семьи вдобавок к рабочим проблемам посторонних наклоняют котел с медью терпения.
– И написал это такой же дрочер, – усмехнулся я.
– Ударь его, – порекомендовал Рэй. – Нет, серьезно. Или это сделаю я.
В участке я отказался давать первичные показания. Разбив несчастному Берку нос неумелым джебом под хохот антагониста, я заметил за штанами соседа маузер. Оторваться от погони получилось только в другом квартале. На вопрос, почему убегал от вызванных на крики полицейских, предпочел молчать. Голос с левого плеча не прекращал конвульсии.
– Вы когда-нибудь убегали от человека в маске анчоуса с пистолетом в руках?
Расследование выяснило, что мой сосед убивал людей и варил из них харчо. Иногда угощал доверчивых обитателей дома. Пахло в подъезде, скорее, убитыми рыбаками. Так Рэй доказал, что археологи внутри меня недостаточно опытны, чтобы найти докторское чутье Джеймса Джейкобса Порка.
Терри
– Доброе утро. Рэйчел?
– Порк. Ты безнадежен. Какая Рэйчел? Прищурься. Она японка. И наверняка ее зовут более экзотично. Знаешь, почему их хайдзины запивают свои хокку кувшином сакэ? Чтобы случайно не дописать четвертую строчку. Интересно, у японского императора есть менеджер по сортировке аниме?
– А вы, я так понимаю, доктор Порк, – сказала девушка без акцента. Пожав мне руку, она посмотрела на кресло. – Начнем сразу?
– Это я люблю, – обрадовался Рэй. – Уважаю. Без соплей. Бывает, прежде, чем отдаться, она рыдает в соседней комнате, потому что видела, как ты уговаривал питона не вставать.
Я устроился напротив пациентки, приняв любимую позу. Откинул титул рабочего блокнота. Помедлил.
– Рэйчел Лонг, пятое апреля. Сеанс Джеймса Джейкобса Порка. Мисс Лонг, сколько половых партнеров вы пускали на ковер своей гостиной за один раз?