PORKO
Шрифт:
За перегородкой послышался похожий звук и громкий вздох адреналина.
– Не волнуйся, приятель. Я тут по тому же делу, что и ты.
Я в спешке разобрал еще одну дорожку и помедлил.
– Как тебя зовут?
– Кайл Патами. А сейчас, через пару затяжек, я стану герцогом Альба, и отправлюсь крушить Павла при Абруцци.
– В здании работают шизофреники, – сказал Рэй. – Это хорошо. В своей среде намного легче поймать за хвост чертов комфорт.
– Давно ты здесь, Кайл?
– Два дня. Я работаю на Чарльза Баркса. Я его парень.
Я дернулся и перевернул зеркало с горкой.
– Джеймс, блять. Это же тысяча баксов в порошковом эквиваленте.
– У меня есть кое-что круче.
Я спешно отряхнулся и убрал волшебный мешочек в брюки.
– Твою мать, мобильник сел. Эй, Кайл! Или как тебя уже. Не одолжишь трубку на пару минут? Надо… сделать звонок.
Пока я ждал ответа, по полу приехал новенький смартфон.
– Пароль – две тройки, – передал сосед.
– Это что, – удивился Рэй, – капитал? Или размер?
Я добрался до галереи снимков и видео быстрее, чем сообразил, что попал в архив лучшей порнухи однозадачных римских патрициев. Задница зудела от желания разослать материалы по новостным порталам.
– Что здесь такого? – не поняли Терри. – Миллиардерам не могу нравиться мальчики? Я думаю, у него их целый подвал.
Я выключил звук и нажал на один из файлов. Парень в догги принимал улыбающегося на фронтальную камеру Баркса.
– Ты, вроде бы, звонить хотел, – послышалось из-за перегородки.
– Скажи, что разговариваешь на языке немых, – подсказал Рэй.
– Вспоминаю номер.
Когда дверь вышибли вместе с щеколдой, я выпустил газы. Поправив пиджак, Кайл из видео склонил голову.
– Это мое личное, Джеймс. Ты не имел права этого делать. Значит, вернешь.
– Это единственное место, где призыв смыться звучит органично.
Удар, прилетевший мне в голову, отправил всех троих в спячку. Друзья говорят мне, что я медведь.
Я не верю.
стадия 3.
Пока я лежал грудью на тренажере для пресса, со связанными за спиной руками, во рту набралась гуща солоноватой крови. Я проглотил, потому что хотел пить.
– Кровавая Мэри, – сказал Рэй. – Первой группы. Интересно, если во время брудершафта шепнуть гею, что у тебя два входа, каковы шансы на освобождение?
В темноте пахло сырым бетоном.
– Вот что я скажу, ребята, – двигая отсутствующим мизинцем, заметил я. – По всей вероятности, у меня сломан нос.
– Он тебе не нужен. Помнишь соседку по площадке, Лизу Зойф? Она душилась так, что на теле образовывался новый слой парфюмерной кожи. Когда ее трахаешь, у тебя ощущение, будто ты оплодотворяешь гигантскую бабочку-нимфоманку. Что ты пчела, которой всегда мало.
– Вы что, спали с Лизой? – дернулся я. – Вы, два кретина. Она же инвалид.
– Это Рэй, – вздохнул Терри. – На моей совести только подвязки для яиц.
Однажды, завернув в дом удовольствий после провальной сессии с одной из пациенток, я обнаружил в паху скрещенные резинки, вплотную прижимающие чресла к стволу. Вернее, обнаружила одна из девочек.
Она спросила только одно:
– Доктор Порк. Это что, знак бесконечности?
– Вообще-то, – напомнил антагонист, – Киру из борделя усыновил не я. Чертов моралфаг.
Я не мог двигать ничем. Даже друзьями.
– Я действовал из лучших побуждений, – огрызнулся Терри.
– Скажи это Джеймсу. Признайся в промахе. Он любил совать самый маленький палец на правой руке себе в жопу, а теперь, возможно, его ждет приключение куда толще.
– Бесплотные ублюдки, – процедил я.
– Кстати, Лиза вскоре пропала, – добавил Рэй. – Если это дело рук Берка, мне очень интересно, как он решил проблему с температурой плавления коляски.
Меня стошнило в темноту.
– Кокс выходит, Порк?
Свет лампы ударил в лицо. Его на мгновение заслонила движущаяся тень.
– Ты сейчас в позе, которая у геев со специальностью «садизм» называется “несовместимо с жизнью”.
Кайл хлопнул, и загорелся свет. Голые стены подвала выглядели серой тюрьмой для маломобильных пленников. В углу, справа от меня, сидел Чарльз.
– Он не дергается, – разочарованно сказал миллиардер. – Не шевелится. Не спрашивает, что от него нужно. Ты его заморил? Разве бывает такое, что труп блюет?
– И потеет, – добавил Рэй. – От волнения.
– Он обдолбан, шеф, – пнул меня парень. – Обхерачился порошка. Снежный кронпринц.
– Пока он приходит в себя, – протянул Баркс, – не мог бы ты быстренько отсосать? Я очень напряжен.
Я с силой зажмурился.
– О, блять, – прошептал Терри. – О, Боже праведный. Джеймс. Как друг, я бы заткнул твои уши твоими же пальцами. Но. Сам понимаешь.
– Всегда мечтал побывать на такой вечеринке, – сказал Рэй. – Нет, парни. Поймите меня правильно. С помощью зрения я получаю информацию о том, как делать не нужно. Это называется эмпирический опыт.
Я слышал, как брюки ползут вниз по волосатым ногам. Самый противный звук из тех, с каких мужчина может начать безмолвный отчет перед своим узаконенным бюрократией боссом. Самое незавидное положение свидетеля. Самый худший день в жизни образованного психопата.
Кайл чмокал.
– Впрочем, – начал Рэй, – это не наше дело, но в нашу пользу. Я не хочу быть изнасилованным в задницу. Кто согласен, поднимите руку.
– Очень смешно, – ответил я. – Спасибо.
– Пусть меня отдадут в музей неопределенности, эта эссенция с левого плеча права, – сказал Терри. – Мы здесь не в качестве третьего лица.