Шрифт:
Часть I
1
Уфф… неужели добрался?.. А минут на десять всё-таки припоздал. А-я-яй… Храбро надавил на торчащий в стене багровый сосок звонка - и вздрогнул, услыхав за дверью резкий, истерический, почти болезненный хохот, едва не заставивший меня рвануть обратно по лестнице. На один страшный миг я решил, что звуки издаёт сам хозяин, мучимый ещё какими-нибудь, почище меня, сетевыми гостями - и, если я сейчас же не удалюсь, мне тоже не поздоровится. Секундой позже, отерев ладонью повлажневший лоб, я понял, что это всего лишь простенький аудиофайл, какой и я при желании мог бы себе поставить; что ж, подумал я со вздохом, как видно, мой эксцентричный друг любит выпендриваться не только в Интернете. Слушая приближающееся шарканье шлёпанец (вестимо - розовых, с алыми помпонами и загнутыми кверху носами!), в которое назойливой темой вплеталось приторное, слегка писклявое: "Иду-иду!", я не без нервозности озирал убогие
– Дружище Герцог!
– смешно бормотал он, раскрывая мне игрушечные объятия, - неужели это правда Вы?.. Настоящий! Ну и делааа…
– Правда-правда, - я мысленно чертыхнулся: как всегда в таких случаях, мне-таки не удалось скрыть невольное смущение.
– Ну и как я Вам? Страшон?.. Порочестер всплеснул пухлыми ладошками:
– Что Вы!!! Красавчик! Я совсем так Вас себе и представлял, мой дорогой!.. Не давая мне опомниться (а, может, боясь, что я в последний момент передумаю и убегу - виртуальные знакомцы на сей счёт весьма щекотливы), он чмокнул меня в плечо, схватил за рукав - и чуть не силком переволок из окружавшей меня унылой действительности в загадочный, чуть влажный сумрак своей прихожей, где тихонечко играло "Радио Джаз" и раздражающе-сладко, но приятно пахло вишнёвым "Капитаном Блэком".
– Как добрались? Быстро нашли меня? Погодка-то какая сегодня, погодка-то, а, Ваша Светлость, - настоящее бабье лето!.. Видимо, он тоже стеснялся, и я, понимая, не осуждал его за болтливость.
– С удовольствием прогулялся, - в тон ему ответил я, сбрасывая плащ и приискивая, куда поставить ботинки, слегка запачканные осенней слякотью. То, что прихожая моего нового-старого друга оказалась самой что ни на есть обычной - тёмной, тесной, неудобно заставленной, - приятно грело душу и давало надежду на продолжение доброго знакомства. Значит, мой приятель - вовсе не такой уж запредельный оригинал, каким казался в Интернете. (Мы с Порочестером знакомы около полугода, но встретиться в реале дозрели только сейчас - и я, признаться, побаивался наткнуться на что-то чрезмерно экзотическое.) И тапки на нём оказались самые обычные - шлёпанцы как шлёпанцы, хотя и вправду розовые - тут я угадал. Кстати о наболевшем. В гостях я всегда опасаюсь тапочек - и по этой причине иногда отклоняю приглашения не только друзей, но даже и годных к употреблению дам: у тех вообще на этот счёт какой-то пунктик. Это мало того, что негигиенично, но ещё и просто унизительно. Но недаром же мы с Мистером Порочестером так скоро сошлись и до сих пор уютно чувствуем себя в компании друг друга. Ни ласковой настырности, ни стандартных суетливых извинений я, к своему облегчению, так от него и не дождался - и, как ни в чём не бывало, прошлёпал по соломенным половикам прихожей на багровый ворс ковра прямо в носках, благо в них не имелось ровно никаких изъянов, способных смутить меня либо деликатного хозяина.
– Проходите, проходите, не стесняйтесь, - радостно бормотал тот, виясь вокруг и бережно подталкивая меня в поясницу слегка дрожащей рукой. Так называемая "гостиная" - большая, но уютная комната с ненавязчивыми вкраплениями антиквариата - была мне, в общем-то, уже неплохо знакома по скайп-видео и многочисленным "фоточкам", и я сразу почувствовал себя как дома. Вот только низкий стеклянный журнальный столик, который я привык видеть пустым или заваленным газетами,
– Ай да сервис, дружище. Неужели это всё для меня?..
– Сойдёт?
– обрадовался нервический хозяин.
– А я боялся, что Вы обидитесь - скажете: "что-то жадный попался, мало наготовил". Торопился…
– Прямо ресторан. Только прекрасных дам не хватает. Хотя бы одной… Сказав так, я инстинктивно покосился в правый угол, где, по моим прикидкам, должен был располагаться компьютер. Увы, тот оказался мало того, что выключен и наглухо закрыт, но и прикрыт сверху плотной чёрной тканью - видимо, для верности. Перехватив мой вороватый взгляд, коротышка лукаво улыбнулся и погрозил мне пальцем:
– Извините, дорогой Герцог, но нет, нет и ещё раз нет. Сегодня - никаких!..
– Я всегда Вами восхищался, - вздохнул я, развёл руками и - а что ещё оставалось делать?
– опустился в громоздкое кресло-качалку, любезно пододвинутое мне Порочестером. И тут же пожалел об этом. Едва я уселся поудобнее, как хозяин, видимо, решив усладить меня по полной программе, крепко ухватился за спинку - и дёрнул её вниз с неожиданной в таком невысоком человечке силой:
– Ну как? Хорошо креслице?..
– довольно приговаривал он, глядя, как я тщетно пытаюсь уцепиться ногами за ковёр.
– Классно?.. Удобно?.. Девятнадцатый век, между прочим, не хухры-мухры!.. Я уважительно замычал. Честно говоря, не люблю антиквариат - мало ли кто им пользовался до меня. Но здешняя мебель хотя бы не навевала чувства сосущей тоски и безысходности, как это часто бывает с устаревшими предметами мещанского быта. Напротив, - она странным образом придавала пространству стабильность, вневременную уютность; скорее случайными тут казались другие, более современные вещи. То-то Порочестер не торопился присесть на скользкий розовый диван, видимо, последний писк интерьерной моды. Нет, он предпочитал суетиться вокруг меня, то придвигая поближе напитки и закуски, то вновь и вновь заставляя с адским скрипом раскачиваться в кресле. Этот удивительный антикварный монстр, в котором я сидел сейчас, был, вероятно, любимым у хозяина - потому-то меня в него и усадили.
– Как у мамы в животе, дружище, - честно ответил я. По мгновенной ассоциации я вспомнил вещицу, на которую вчера случайно набрёл на одном сайте кройки и шитья - так называемое "кресло-мешок". Это, по сути, и есть мешок, набитый шариками из полистирола; он хорош тем, что мгновенно принимает форму тела седока - в зависимости от того, какую позу тот выбрал. Хочешь - спи на нём, хочешь - гордо восседай, поставив перед собой ноутбук… Вот это - и впрямь удобно и функционально, не то что всякие там рассохшиеся качалки. Мне вдруг подумалось, что Порочестеру такая вещь наверняка пришлась бы по вкусу. Если взять грубую натуральную материю, то и с антиквариатом будет прекрасно гармонировать. Я бы даже помог ему изготовить её своими руками, если только он не поленится пройти по ссылке и ознакомиться с сутью дела. Да что там - я прямо сейчас могу найти ему нужную страницу, пусть только пустит меня в Интернет. Интернет!..
– Дружище… - начал было я - и осёкся. К счастью, Порочестер не видел моего смущённого лица: как раз в этот момент он оставил меня в покое, взобрался на диван - и улёгся там в вальяжной позе эдакой головастой Данаи. В таком положении ему было не очень-то удобно держать бокал, который в его неловких пальцах опасно дрожал и кренился, но я уже успел понять, что мой друг Порочестер - из тех героев, кто ради эффекта всегда пожертвует личным комфортом.
– Ну, так за что пьём, гость дорогой?..
– провозгласил он, с обожанием устремив на меня влажные глаза тойтерьера.
– За долгожданную встречу, дружище?..
– осторожно предположил я. Но Порочестер, который в этот момент, хищно трепеща ноздрями, медленно поводил под ними туда-сюда бокалом, возразил:
– За встречу мы с Вами и так каждую пятницу в скайпе глушим. А сегодня у нас с Вами первый тост должен быть за…
– Что, и не тянет?..
– бестактно перебил я, сам не знаю зачем. Разве о таком можно спрашивать?
– Ни капельки не тянет!
– запальчиво крикнул Мистер Порочестер, тряхнув редкими седоватыми патлами и аж покраснев, -…то есть, с утра потягивало, конечно, - признался он, помявшись, - но теперь совершенно не тянет! Ведь Вы же здесь, вот он Вы!..
– протянув пухлую, похожую на детскую ручонку, он ласково пощупал и потрепал моё тощее запястье. Я слегка смутился: ведь меня-то даже здесь, в гостях, при нём, всё равно сильно тянуло - я еле себя сдерживал, чтоб украдкой не коситься на спящий компьютер. Правда, признаваться в этом своему отзывчивому собутыльнику я не собирался. Вовсе не желая, чтобы он прочёл в моих глазах горькую правду, я прищурился, ещё раз качнулся в кресле, осторожно понюхал божественный напиток - и заметил:
– Так я Вас перебил. Первый тост -…?
– За Реальность, дружище!
– торжественно провозгласил мой друг, устраиваясь поудобнее, по-турецки.
– За обретённую нами великую Реальность! За победу над страшными удушающими путами Интернета, из которых мы так счастливо выкарабкались!.. Одним словом - за Свободу!.. Теперь он так яростно размахивал бокалом, что раз от разу выплёскивал добрую часть его содержимого на розовую кожаную обивку. За время скайп-общения я успел привыкнуть к (порой неуместной) экзальтации моего друга, и она меня уже почти не коробила. Поэтому я только возразил: