Порочная луна
Шрифт:
Его взгляд темных глаз впивается в мой, тени ложатся на резкие черты его красивого лица. Не уверена, что это какой-то трюк, но, черт возьми, я так давно не пила пива. Слишком заманчиво, чтобы устоять. Извернувшись, чтобы поставить ноги на пол, я поднимаюсь с койки, подбираюсь к прутьям и неуверенно протягиваю руку, чтобы забрать ее у него. Наши пальцы соприкасаются, маленькие разряды электричества пробегают между нашими кожными покровами.
Кэм резко убирает руку, и я отступаю от решетки, холодный конденсат, покрывающий пивную бутылку, скользит между
Несколько минут мы сидим в тишине, потягивая пиво, как будто мы просто пара друзей или что-то в этом роде. Не надзиратель и не пленник. Не смертельные враги, обреченные уничтожить друг друга. С другой стороны, решетка между нами служит постоянным напоминанием об истине: для него я существо, запертое в клетке, а для меня он кровожадный фанатик. Если бы это были «Красавица и чудовище», я была бы чудовищем, а он был бы Гастоном. Это определенно не сказка. Я подавляю смешок при этой мысли, делая еще один глоток пива.
— Что тут смешного? — бормочет Кэм, пристально глядя на меня сквозь темноту.
Я закатываю глаза, газировка щекочет горло, когда я сглатываю.
— Ничего.
Этот чувак, наверное, даже не смотрел фильмы Диснея. Тот факт, что он добровольно присоединился к этой сбитой с толку группе фанатиков, точно не говорит о счастливом детстве.
Тени пляшут по мускулам его челюсти, когда они вздымаются.
— Я позаботился о парне, который угрожал тебе, — хрипло произносит он низким, скрипучим тоном. — Тебе не нужно беспокоиться о том, что он снова придет сюда.
Я смотрю на него в ответ, вопросительно хмуря брови.
— Почему?
Кэм подносит бутылку пива к губам, делая большой глоток, прежде чем ответить мне, и я не могу не смотреть на то, как изгибаются его губы, обхватывая ободок. Или то, как он облизывает их после того, как проглотит.
— Потому что я твой куратор, — наконец говорит он, убирая пустую пивную бутылку в картонный пакет и доставая новую. Черт возьми, он так быстро выпил. — Грифф нарушил протокол, спустившись сюда без моего разрешения.
Конечно. Не то чтобы он защищал мою честь или что-то в этом роде. Этот парень не белый рыцарь; он злодей из моей истории.
Я просто киваю, небрежно потягивая пиво, пока он откручивает крышку на второй. Разбитая губа щиплет, когда я вытираю рот запястьем, щурясь на него в темноте и пытаясь расшифровать странную смесь эмоций, которая, кажется, всегда накапливается в его глазах.
Что же такого он постоянно пытается запить?
Я опускаю бутылку на сгиб колена, рассеянно провожу языком по разбитой губе, изучая в темноте его омерзительные черты.
— Почему он назвал тебя Ноксом? Я думала, тебя зовут Кэм?
— Это моя фамилия, — отвечает он. — Все мы в основном называемся своими фамилиями.
— Какой милитаризм, — бормочу я.
— В этом-то
Он хмурится, снова подносит пиво к губам и делает глоток.
На секунду мне становится немного жаль его. Он явно через что-то проходит, и вместо того, чтобы обсудить это с другом, он здесь, со мной. Возможно, у него здесь нет друзей, с которыми можно поговорить. Но потом я вспоминаю, что он буквально засадил меня прямо сейчас за решетку, и все чувства сочувствия испаряются.
Придерживайся плана, Эйвери.
— Хочешь поиграть? — спрашиваю я, склонив голову набок и слабо улыбаясь.
Он просто невозмутимо смотрит на меня в ответ, и я решаю принять это за согласие.
— Если бы ты потер эту бутылку и оттуда выскочил джинн, чтобы исполнить три твоих желания, какими бы они были? — спрашиваю я, указывая на его пиво.
Кэм фыркает от смеха, качая головой.
— Желания — для дураков.
— Хорошо, я начну первой, — объявляю я, поднимая руку, чтобы на ходу отмечать свои желания на пальцах. — Сначала я бы пожелала выбраться из этой камеры, затем я бы пожелала, чтобы все охотники были убиты, — замечаю я, бросая на него многозначительный взгляд и опускаю два пальца. — И последнее…
Я закусываю губу, задумчиво глядя в потолок.
— Я бы хотела иметь бесконечный запас щеток и резинок для волос.
Он морщит нос.
— Немного неубедительно для твоего третьего.
— Тебя не беспокоит что я желала бы твоего убийства? — сладко спрашиваю я, хлопая ресницами.
— Нет, моим первым желанием было бы уничтожить всех оборотней, — отвечает он.
Подняв свое пиво, он делает еще один изрядный глоток из бутылки.
— А два других? — настаиваю я, стремясь заглянуть в его непроглядно черную душу.
Его кадык резко вздрагивает, прежде чем он качает головой.
— Не имеет значения.
— С тобой неинтересно, — надуваюсь я.
— Веселье — роскошь, которую я не могу себе позволить.
— Как это печально для тебя.
— И все же это ты сидишь в клетке.
Он направляет кончик своей бутылки в мою сторону, выгибая бровь, и я борюсь с поеживанием при напоминании, внезапно теряя настроение для игр.
Откидываясь назад на койке, чтобы прислониться к стене, я вздыхаю, опускаю взгляд на свои колени и слежу за капелькой конденсата, стекающей по горлышку пивной бутылки.
— Так почему у тебя нет метки? — грубо спрашивает Кэм.
Я снова поднимаю на него взгляд.
— Что?
— Если Альфа — твоя пара, почему у тебя нет метки? — уточняет он, обводя взглядом мою фигуру, как будто пытается найти метку и распознать мою ложь. — Ты сказала, что оборотни метят своих партнеров.
— Потому что у меня нет пары, придурок, — отвечаю я, преувеличенно округляя глаза. — Альфа, с которым ты меня видел? Он мой брат.
Брови Кэма взлетают до линии волос. Думаю, этого он не предвидел.