Порочная луна
Шрифт:
Тем не менее, я очень рада, что первая часть моего плана сработала, потому что это означает, что я могу начать претворять в жизнь следующие шаги. По моим подсчетам, полнолуние должно быть уже близко, и чем ближе оно будет, тем сильнее будет моя волчица. Она должна быть на пике сил, чтобы у меня была хоть какая-то надежда выбраться из этой адской дыры, поэтому, пока я жду, пришло время сосредоточиться на втором этапе: соблазнении моего похитителя.
Мужчины думают своими членами. Это не наблюдение, это факт — и у Кэма в штанах чертовски много мозгов. Каждый раз, когда я закрываю глаза, все, что я вижу, это его огромный член. В голове сразу
В этом что-то есть, верно? Звучит как фраза, которую использовала бы моя подруга Энди. А потом наша подруга Ло, вероятно, исправляла грамматику, пока Слоан тихо хихикала над выдуманным словом. Черт возьми, я скучаю по своим друзьям. Если я когда-нибудь захочу увидеть их снова, то мне нужно придерживаться плана.
Кэм, очевидно, хочет меня. Все, что мне нужно сделать сейчас, это использовать это влечение, чтобы я могла воспользоваться им, когда придет время. И давайте будем честны, меня так же безумно влечет к этому засранцу, как и его ко мне. Валять с ним дурака точно не будет рутинной работой, особенно потому, что я фантазировала о том, как оседлаю этот лошадиный член с тех пор, как он показал его прошлой ночью. Я умираю от желания узнать, каково это будет внутри меня, хотя бы раз.
Ладно, может быть, дважды.
Конечно, на самом деле ему пришлось бы задержаться здесь более чем на пять минут, чтобы это произошло. Надеюсь, он скоро вернется, и я смогу попытаться немного пофлиртовать с ним. И под флиртом я подразумеваю вывести его из себя настолько, что он сорвется и прижмет меня к стене. Или к койке. Или к полу…
Черт.
Я стону от разочарования и провожу руками по лицу, заставляя себя перестать представлять грязные мысли о моем надзирателе. Мне следовало бы больше беспокоиться о том, что вывело его сегодня из себя. Я ожидала, что он все еще будет немного зол из-за прошлой ночи, но когда он взвинчен, то обычно действует опрометчиво. Вместо этого он был весь такой деловой. Он едва сказал мне два слова, когда поставил поднос с едой.
Тебе не кажется странным, что я немного разочарована?
Если подумать, то он сказал буквально одно слово — «Назад’. Хотя, думаю, я тоже не была особенно разговорчива. Что-то в выражении его глаз напомнило мне, когда у моего брата бывает плохое настроение, и по привычке я держала рот на замке в целях самосохранения.
По крайней мере, теперь у меня есть моя волчица в компании, даже если она чертовски слаба. Она очень скоро вернется в боевую форму, а это значит, что я должна продолжать свои тренировки, чтобы не выйти из строя, когда придет время убираться к черту. Помня об этом, я начинаю с нескольких легких растяжек, мысленно составляя список круговых упражнений, которые планирую выполнять по мере разминки.
Мой взгляд скользит по интерьеру моей камеры, пока я разминаю мышцы, приземляясь на поднос с завтраком на полу рядом с дверью. Это типичная утренняя еда — крекеры с арахисовым маслом и фруктами, — но на подносе есть кое-что еще, что заставляет меня задуматься.
Срань господня. Это что…?
Я немедленно прекращаю потягиваться и бросаюсь к подносу, чтобы поднять его, пробуя металл на вес ладони.
Это какой-то трюк или
Если последнее, то это мой счастливый день, потому что Кэм принес мне завтрак с ножом для масла. Я провожу подушечкой указательного пальца по тупому зазубренному краю лезвия, все еще липкому от арахисового масла, и мое сердце колотится о грудную клетку, когда я обдумываю возможности того, как я могу это использовать.
Мои возможности, по общему признанию, ограничены. Нож для стейка изменил бы правила игры, но нож для масла — не самое лучшее оружие. Он не острый, поэтому я сомневаюсь, что смогу использовать его, чтобы пробить себе путь из этой камеры. С другой стороны, он, вероятно, все еще может проткнуть кожу, если я приложу достаточно силы, и моя сила оборотня медленно возвращается…
Сейчас мне просто нужно спрятать его, пока я не решу, как я собираюсь его использовать. Развернувшись, я мотаю головой взад-вперед, осматривая внутренность камеры в поисках достойного укрытия для моего нового сокровища. Я не собираюсь возиться с туалетом — угрозы Кэма насчет ведра было достаточно, чтобы отбить у меня охоту рисковать, — поэтому единственным вариантом остается раскладушка. Подбегая к ней, я приподнимаю край тонкого матраса, засовывая под него нож. Затем я выпрямляюсь и откидываюсь назад, прикусывая нижнюю губу и размышляя, есть ли где-нибудь менее очевидное место, куда я могла бы его спрятать.
Мне приходит в голову идея пропилить небольшое отверстие в матрасе зазубренным краем ножа и спрятать его внутрь. Его будет не так легко найти, если Кэм начнет его искать. И, говоря о Кэме, я внезапно вспомнила о камере, установленной в углу моей камеры. Черт.
Располагая свое тело так, чтобы не видеть угол кровати, я наклоняюсь, чтобы приподнять край матраса и достать из-под него нож. Крепко прижимая его к груди, я забираюсь на койку, стараясь держаться спиной к камере, чтобы, если кто-то смотрит видеозапись, они не смогли разглядеть, что я задумала.
Мой пульс все еще бешено колотится, горло горит при каждом паническом вдохе. Мне придется сделать это быстро, поскольку я рискую быть обнаруженной. Лежа на животе, я приподнимаюсь, пока не могу заглянуть за край матраса, опускаю нож, чтобы начать распиливать винил по нижнему шву.
Кажется, что каждая проходящая минута тянется целую чертову вечность, пока я распарываю шов тупым лезвием, создавая маленькую, незаметную дырочку на обратной стороне матраса. Как только она становится достаточно широкой, я просовываю нож внутрь, и у меня вырывается вздох облегчения, как только он прячется.
Опираясь на предплечья, я откидываюсь назад и сажусь на пятки, прижимая ладонь к груди, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Когда стук в ушах стихает, я внимательно прислушиваюсь, нет ли каких-нибудь признаков того, что кто-то спускается в подвал, чтобы поймать меня, но все, что меня встречает, — это блаженная тишина.
Спасибо, черт возьми.
Мой разум все еще перебирает возможности, когда я случайно бросаю взгляд на окно в задней стене моей камеры, и мне приходит в голову идея, которая намного лучше, чем пытаться пробиться отсюда с помощью ножа для масла в качестве оружия. Я уже столько раз проводила пальцами по краю рамки, что практически запомнила каждую канавку, и не раз подумывала о том, что, вероятно, смогла бы открыть ее, если бы у меня было что-нибудь, что можно было бы зажать в зазоре.