Порочная луна
Шрифт:
Даже не задумываясь до конца о том, что я делаю, я протягиваю руку, откидываю одеяло и забираюсь в постель рядом с ним. Простыни мягки, как масло, на моей коже, и я осторожно, чтобы не разбудить Кэма, проскальзываю под них и прижимаюсь к его теплому телу, и моя волчица немедленно успокаивается.
Черт, если это все, что потребовалось, мне следовало спуститься сюда несколько часов назад. Прижимаясь к нему, я кладу голову ему на грудь, слушая ровный стук его сердца и закрываю глаза.
Должно быть, я не такая скрытная, какой мне кажется, потому что Кэм ворчит, когда опускает руку,
— Что ты делаешь? — бормочет он хриплым со сна голосом.
— Я не знаю, — признаюсь я. — Я не могла уснуть, поэтому подумала…
Я позволила своему голосу затихнуть, не зная, как объясниться. Наверное, потому, что в последнее время я чертова королева смешанных сигналов.
— Эй, я не жалуюсь, — хрипло произносит он, его рука скользит под подол моей кофточки и останавливается на обнаженной талии.
Ну, все было бы намного проще, если бы он все еще был невыносимым мудаком. Вместо этого он продолжает выбивать меня из колеи этими нехарактерно нежными моментами, которые так чертовски милы.
— Наверное, мне следует извиниться за то, что было раньше, — шепчу я, лениво скользя кончиками пальцев по впадинам его мышц живота. — Я была просто ошеломлена всем происходящим и, возможно, выместила часть этого на тебе.
— Не беспокойся об этом, — бормочет он тем глубоким, хриплым тоном, который делает меня слабой.
Я испускаю вздох, мои пальцы скользят ниже, к поясу его боксерских трусов. Как только я начинаю погружаться под резинку, его мышцы напрягаются, и он протягивает руку, чтобы схватить мое запястье, поднимая голову и наклоняя ее, чтобы встретиться с моими глазами.
— Что делаешь, бестия? — спрашивает он, подозрительно прищурившись.
Уголок моего рта приподнимается в ухмылке.
— Извиняюсь, — просто говорю я, вырывая свое запястье из его хватки.
Я возвращаю руку на его пресс, затем продолжаю спускаться к его боксерам, обхватывая пальцами его толстый член. Он быстро твердеет в моей ладони, когда я начинаю поглаживать его, его дыхание становится более затрудненным с каждым движением моего кулака.
Кэм больше не возражает, когда я прижимаюсь губами к его груди, прокладывая поцелуями путь вниз по его точеному животу. Должно быть, он принял душ перед сном, потому что его фирменный аромат смешивается с безошибочно узнаваемым запахом бурбонско-ванильного мыла, которое есть в каждой комнате для гостей в пакхауз. Какая-то первобытная часть меня ненавидит то, что он смыл мой запах — та же часть, которая хочет немедленно исправить это, снова покрыв его.
Я вытаскиваю руку из его боксеров и опускаю ткань вниз по его бедрам, обхватывая ладонью его талию и направляя широкую головку его члена к своим губам. Сначала я немного дразню его, слизывая капельку преякулята с кончика, и из его груди вырывается стон, когда я приоткрываю губы и втягиваю его внутрь, обводя языком головку, прежде чем подвести его к задней стенке моего горла.
Кэм запускает пальцы в мои волосы, пока я ласкаю его член ртом, облизывая и посасывая, пока его бедра не начинают дрожать. Сначала его рука просто лежит на моей голове, и он позволяет мне задавать темп, но когда я подталкиваю его ближе к краю, его пальцы сжимают пряди. Следующее, что я помню, это то, что он удерживает мою голову на месте и приподнимает свои бедра, трахая мое горло, как похотливый мудак,
Он хватает меня за волосы, чтобы откинуть голову назад, и я отпускаю его с громким хлопком, поднимая взгляд и обнаруживая, что он смотрит на меня сверху вниз с широко раскрытыми зрачками.
— Иди сюда, — рычит он, и, черт, я никогда в жизни так не стремилась выбирать направление.
Я пытаюсь вскарабкаться по его телу, но, очевидно, это получается недостаточно быстро. Его руки обхватывают меня за талию, и он сажает меня к себе на колени, как будто не может дождаться еще одной чертовой секунды, чтобы оказаться внутри меня.
Почему это так чертовски сексуально?
Кэм притягивает мое лицо к своему, захватывая мои губы в обжигающе горячем поцелуе, пока неловко снимает с меня пижаму, затем грубо обнимает меня, чтобы я оседлала его талию. Я стону ему в рот, когда моя обнаженная серединка скользит по твердому выступу его члена, и мгновение спустя он толкается о мой вход, из его груди вырывается пьянящий стон, когда я опускаюсь на него. Я с шипением выдыхаю воздух сквозь зубы, растягиваясь, но он быстро переходит в стон, когда я кружу бедрами, чувствуя каждую частичку этого массивного, великолепного члена внутри себя. Мой клитор трется о его лобковую кость, когда я медленно двигаюсь на нем верхом, прижимая ладони к его груди и запрокидывая голову назад, когда вскрикиваю.
— Черт возьми, Луна, — рычит Кэм, его пальцы погружаются в плоть моих бедер.
Забавно, раньше я раздражалась всякий раз, когда он называл меня ‘Луна’. Теперь это слово приобрело совершенно другой смысл. Он называет меня так не назло и не потому, что я маскируюсь под кого-то другого; это потому, что его Альфа-волк пытается заявить о своих правах… и черт возьми, если это его не заводит. Я начинаю скакать на нем жестче, мышцы бедер горят, когда я подпрыгиваю на его члене с дикой самозабвенностью. Он приподнимается на локтях и наклоняется вперед, чтобы взять в рот один из моих сосков, небольшие толчки удовольствия пронзают мою сердцевину, когда он облизывает и посасывает чувствительные пики, затем прокладывает дорожку поцелуев по моей груди, чтобы оказать другому равное воздействие.
Между полнотой его члена внутри меня и трением о мой клитор, я уже была близка к краю освобождения. Игра сосками толкает меня вперед. Я вскрикиваю, когда мое свободное падение достигает кульминации, сводящей пальцы ног, тело содрогается, пока я оседаю на волнах блаженства. Хватка Кэма на моих бедрах усиливается, и он переворачивает нас, пока я все еще кончаю, зажимая одно мое бедро между нами и вдавливая меня в матрас с такой силой, что кажется, что мой оргазм никогда не закончится.
В конце концов это происходит, и я обмякаю под ним, пытаясь отдышаться. Затем он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и это как будто возвращает жизнь в мое тело. Я обвиваю ногами его талию, вцепляясь в его плечи, когда он входит в меня сильнее, быстрее. И когда он прерывает наш поцелуй и отстраняется, его зрительный контакт еще более интенсивен, чем его дикие толчки между моих ног. От этого пристального взгляда темных глаз невозможно отвести взгляд.