Порочная преданность
Шрифт:
Я ущипнул себя за переносицу и наконец кивнул.
— Игорь Ласилов — глава одной из крупных семей Братвы, — медленно говорю я. — Возможно, ты слышала о нем.
Агнесса хмурится.
— Думаю, это имя мне знакомо. Кажется, я слышала, как твой отец рассказывал о ком-то с таким именем. Но кроме этого я ничего не знаю. Я экономка, — напоминает она мне, и я усмехаюсь.
— Агнес, ты никогда не была просто экономкой. Ты была частью нашей семьи с тех пор, как я родился. И я не сомневаюсь, что моя мать ввела тебя в доверие. Может быть, и отец тоже, иногда, как и я.
— Что ж. — Легкая ухмылка играет
— Белла должна была выйти замуж за его сына. А до этого за него должна была выйти дочь покойного дона Д'Амелио. Но он скончался, и новый дон, Морелли, воспротивился этому браку. Он остановил его и вызвал огромный разлад между семьями. Поэтому было решено отдать сыну Игоря другую невесту — Беллу.
Выражение лица Агнессы помрачнело.
— Что ж… — Она поджимает губы. — Мне никогда не нравилось, как в этих семьях меняют женщин. Это чревато последствиями. Обычно только для них, но иногда… — она обвела жестом комнату. — Последствия бывают более масштабными.
— Я согласен. От всей души. — Я слабо улыбаюсь. — Я никогда не позволю своим детям участвовать в таких сделках. Я никогда не буду в них участвовать сам. Именно по этой причине я стараюсь держаться подальше от этих махинаций.
— До Беллы.
Я тяжело вздохнул.
— До Беллы, — согласился я.
— Я не могу тебя винить. — Агнес откидывается на спинку кресла, стоящего позади нее, снимая часть веса со своих ног. — Она красивая девушка. Милая. И прекрасно ладит с детьми. Если ты спрашиваешь мое мнение, а ты, конечно, не спрашиваешь…
— Но ты все равно собираешься его высказать.
Агнес кивает, и на ее лице появляется небольшая улыбка, знающая.
— Ты должен жениться на девушке. Делайла не будет ждать, что ты будешь вечно оплакивать ее, и она будет рада узнать, что есть кто-то, кто так любит ее детей и тебя, Габриэль.
— Я бы не сказал…
Агнес хихикнула.
— У меня есть глаза, и в моем возрасте в них больше мудрости, чем в твоем. Говори, что хочешь, но я вижу, как она смотрит на тебя и как ты смотришь на нее. Особенно, когда я видела, как вы оба выглядели сегодня утром. Между вами есть что-то большее. Но что из этого выйдет… — Она пожимает плечами. — Трудно сказать, особенно сейчас.
— Я попытаюсь вернуть ее. Осторожно. — Добавляю я, видя выражение лица Агнес. — Я не могу оставить ее там с ним.
— Нет. — Агнес вздыхает. — Нет, ты не можешь. — Она наклоняется вперед и похлопывает меня по руке. — Ты сделаешь все с умом. Ты всегда был таким, со всем.
— Ты за все отвечаешь, пока меня нет. Позаботься о них — говорю я ей, и она кивает.
— Я всегда так делаю.
Эдгар и еще один мужчина ждут меня внизу, в холле, когда я спускаюсь обратно. На улице нас ждет черная машина с тонированными стеклами и обычными элементами отделки. Я пересаживаюсь на пассажирское сиденье и откидываю голову назад, когда мы начинаем движение.
Мне следует остаться в отеле. Я знаю это. Но мысль о том, чтобы сидеть и ждать, не имея ни малейшего представления о происходящем и не имея возможности повлиять на ситуацию, сводит с ума. Кроме того, если нам удастся пробраться внутрь или добраться до Беллы, как только она выйдет из дома, я не могу отделаться от ощущения, что со знакомым лицом все пройдет более гладко. Есть вероятность, что, если мы пошлем незнакомцев спасать ее, она запаникует. Но если я буду там…
Я знаю, что рассуждаю рационально. Я хочу быть рядом с ней, несмотря на риск, несмотря на то, что это самый разумный способ справиться с ситуацией. И это одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, чтобы оставаться рациональным, чтобы делать это взвешенно, а не врываться в дом, чтобы вернуть ее любыми средствами.
Хуже того, маленький злобный голосок в моей голове снова и снова повторяет, что она моя. А не его. Но правда в том, что Белла не моя. И никогда не была.
Я никогда не был собственником. Но Белла что-то делает со мной, заставляет меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывал. Мне хочется обнять ее, как будто она из стекла, защитить ее и исцелить от всех ужасных вещей, которые когда-либо случались, и в то же время защищать ее с такой жестокостью, какой я никогда не испытывал за всю свою жизнь.
Когда речь заходит о ней, рациональное мышление становится очень и очень затруднительным.
Эдгар паркует машину на некотором расстоянии от места назначения, заезжает в переулок и выключает двигатель.
— Отсюда мы пойдем пешком — говорит он, отпирая дверь и выходя из машины. — Нам нужно быть осторожными. Все зависит от того, как незаметно пробраться на территорию.
Это нелепо, идея надеть бейсболку и солнечные очки в качестве маскировки, но она работает. Мы все трое одеты в джинсы, футболки и кроссовки. Эдгар надел очки-авиаторы, Джо, второй человек со мной, надел легкую кепку и солнцезащитные очки, а я выбрал бейсболку и очки. Мы просто три парня на прогулке, случайно осматривающие окрестности, и Эдгар с Джо выглядят совершенно непринужденно. Я делаю мысленную заметку, наблюдая за ними, чтобы понять, можно ли взять их в свою службу безопасности на полный рабочий день. Я бы хотел, чтобы они работали на меня. На мой взгляд, они зря тратят время на Масео.
После короткой разведки стало ясно, что нам не удастся легко найти вход, пока мы не получим план этажа и не выясним, есть ли там какой-нибудь путь, не являющийся главным входом. У Игоря, что неудивительно, сильная охрана и хорошо озелененная территория, в которой не так уж много слепых зон, но мы находим место на достаточном расстоянии, где нас не могут увидеть, останавливаемся, и Эдгар достает бинокль.
По большей части наблюдение ведет он. У него в этом больше опыта, чем у меня. Но после того, как проходит, как мне кажется, бесконечное количество времени, он отдает бинокль с напряженным выражением на лице.
— Думаю, это может быть ваша девушка. Дальняя сторона, похоже, третий этаж.
Мое сердце ударяется о ребра — мгновенная реакция, которая на мгновение поражает меня своей жестокостью. Я тут же поднимаю бинокль и навожу его на цель, чтобы посмотреть, действительно ли мне удастся разглядеть ее.
На мгновение мне кажется, что Эдгар увидел кого-то другого. Но потом, когда я стою на месте, сжимая бинокль руками так сильно, что побелели костяшки пальцев, я вижу, как она появляется в поле зрения, проходя мимо окна. Она исчезает, а затем снова проходит мимо, словно вышагивая по комнате.