Порочное обещание
Шрифт:
Я стараюсь избегать украшений, я даже представить себе не могу, на какую крупную сумму я уже набрала, и даже мой мелочный инстинкт потратить как можно больше денег Луки не в состоянии преодолеть бережливость, которая прививалась мне всю мою жизнь.
— Мистер Романо настаивает, — говорит блондинка, пододвигая ко мне поднос с бриллиантовыми серьгами, и я вздыхаю.
В конце концов я выбираю несколько комплектов, по одному в желтом, розовом и белом золоте, и пару маленьких серебряных обручей. Симпатичный браслет-манжета из розового золота, усыпанный бриллиантами, и подходящее к нему коктейльное кольцо привлекают мое внимание, но я неохотно отталкиваю их.
— А для медового месяца? — Женщина вытаскивает другую вешалку для одежды, на этой полно шелка, атласа и кружев, предметов нижнего белья, одновременно невинных и провокационных, и я чувствую, что краснею ярко-красным.
— В этом нет необходимости, — быстро говорю я.
Она хмурится.
— Конечно же, ты хочешь что-нибудь красивое, по крайней мере, для своей первой брачной ночи? Мистер Романо…
— Мистер Романо не имеет никакого отношения к моему нижнему белью, уверяю тебя, — твердо говорю я ей. Выражение ее лица совершенно растерянное, но я игнорирую это. Возможно, после этого мне всю оставшуюся жизнь придется изображать счастливую, удовлетворенную невесту, но я отказываюсь выбирать белье, которое никогда не надену, для жениха, с которым никогда не буду спать. Это заходит слишком далеко.
— Думаю, с меня хватит, — твердо говорю я. — Скажи мистеру Романо, если он спросит, что я очень благодарна, но я также устала. Для меня это все, на сегодня.
— Очень хорошо, мисс Ферретти.
Когда женщина и ее обширная коллекция покупок уходят, я падаю навзничь на кровать среди всей этой одежды. Все мое тело болит от вчерашних событий, недолгого сна, свернувшись калачиком на диване, и напряжения. Я открываю один глаз и вижу дверь ванной, и, несмотря на мое упрямое желание ничем не наслаждаться в этом месте, я не могу не поддаться мысли о горячей ванне. Мои мышцы кричат на меня.
Сама ванная комната поражает воображение. Плитка с подогревом, что я обнаруживаю, как только переступаю порог комнаты босиком, и она такая же массивная, как я и предполагала. Стойка тянется почти вдоль одной стены, с двойными раковинами и огромным зеркалом со встроенной подсветкой по всему периметру. Душевая кабина отделена от ванны керамогранитом и насадками для душа с дождевой водой с обеих сторон, а в ванне установлены гидромассажные форсунки. Мне требуется всего секунда, чтобы открыть один из лакированных черных выдвижных ящиков и найти пакетики с ароматической солью для ванн и ампулы с маслом для ванн, а под раковиной — литровые банки. Остальные ящики пусты, они просто ждут, когда кто-нибудь заполнит их своими вещами.
— Конечно, здесь нет ничего личного, — сухо думаю я, включая воду в ванне. Лука не похож на парня, который зовет девушку на второе свидание или позволяет ей оставить зубную щетку или губную помаду. Все в этом гостевом номере тщательно продумано, несомненно, кем-то другим, для любого гостя, который у него может быть. И я уверена, что девочки здесь не остаются. Они, вероятно, даже не остаются на ночь. Он, наверное, трахает их и просто вызывает такси, и они благодарят его за это.
Я не совсем уверена, почему мне так горько из-за этого. Честно говоря, я должна быть благодарна. Чем больше он занят в своей постели, тем меньше у меня проблем с тем, чтобы держать его подальше от моей. И я ни на секунду не верю, что Лука — мужчина, которому не хватает женского общества, даже если бы он не хвастался этим. Но точно так же, как моя кожа словно наэлектризована каждый раз, когда он нависает надо мной, мысль о другой женщине в его постели заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства.
Ревность. Это странное чувство, испытывать к человеку, который, по сути, мой похититель. Это просто потому, что ты выходишь за него замуж, говорю я себе, погружаясь в ванну с ароматом ванили и подавляя стон удовольствия, когда горячая вода омывает мое тело. Ты просто чувствуешь себя обязанной ревновать к другим женщинам в постели своего мужа. Но это никогда не изменится. Все, что ты можешь сделать, это держаться подальше от этого самостоятельно и смотреть в другую сторону. Лука ясно дал понять, что ожидает, что ему будет позволено делать все, что он захочет.
Был ли мой отец таким? Впервые я позволяю себе задуматься о его браке с моей матерью. Я не могу поверить, что он когда-либо был ей неверен. Я помню, как он смотрел на нее, как они украдкой целовались, когда думали, что я не смотрю, как он всегда касался ее талии, проходя мимо, даже после многих лет брака. Я знаю, что он любил ее. Но верность? Теперь я не так уверена.
Ясно, что мой отец жил жизнью, о которой я никогда не знала. Об этом я всегда знала, но никогда не представляла себе такого. И я бы никогда не подумала, что он способен пообещать меня такому человеку, как Лука. Знал ли он, какой будет альтернатива, если я откажусь? Знал ли он, что я буду загнана в угол подобным образом? И если он это делал, то дал ли обещание, потому что боялся, что Росси убьет меня?
Я закрываю глаза, погружаясь глубже в ванну. Я так многого не знаю, так много вопросов осталось без ответа, и Лука, кажется, не склонен давать мне ни один из этих ответов. Я знаю, что он надеется, что я буду кроткой и молчаливой после нашей свадьбы, что я перестану бороться с ним и задавать вопросы. Но я провела всю свою жизнь, будучи кроткой и тихой, стараясь не попадаться на глаза, и это не сработало. Это всего лишь привело меня сюда, заставило вступить в брак, которого я не хочу, вся моя жизнь была перечеркнута за одну ночь.
Я сжимаю губы, вдыхая ванильный аромат воды.
Возможно, просто пришло время попробовать что-то новое.
ЛУКА
Документы подписаны. Кольцо на пальце Софии. У Кармен есть все ее инструкции, чтобы привести в движение церемонию и прием в субботу. Отец Донахью неохотно согласился встретиться с Софией для конфирмации, несмотря на то, насколько “все это нерегулярно”.
Я должен чувствовать удовлетворение. Даже довольный тем, что вопрос был решен, несмотря на сдержанность Софии, и что все становится на свои места. Вместо этого, когда я сижу на заднем сиденье своего автомобиля и еду на встречу с Доном Росси, я чувствую себя более взволнованным, чем когда-либо. Я должен был быть тем, кто контролирует все это. Тем, кто отдает приказы, рассказывая Софии, как все будет происходить. И все же каким-то образом моей прекрасной будущей жене удалось заставить меня почувствовать, что в конце концов, несмотря на всю бумажную волокиту и все требования и ограничения, которые я на нее наложил, она одержала верх.
Конечно же, я не чувствую себя так только потому, что она сказала мне, что я не могу ее трахнуть?
Я никогда раньше не зацикливался на какой-то конкретной женщине. Я сам потерял девственность в пятнадцать лет, и с тех пор я счастливо трахаюсь по всему Манхэттену, сначала с первокурсницами в моей частной средней школе, а затем, как только я закончил, ну…я трахаюсь по всему остальному городу. Я ни разу ни о ком из них не подумал, за исключением пары светловолосых близнецов, которые по сей день являются единственными женщинами, которым я когда-либо звонил дважды. В свою защиту скажу, что это был первый раз, когда мне сосали член две женщины одновременно.