Порочное создание
Шрифт:
Сбежала вниз по ступенькам к ресепшену, оглядываясь в поисках мужчины, и увидела его у автомата с горячими напитками. Справившись с учащённым сердцебиением, попыталась натянуть на лицо улыбку, которая, как оказалось, выдала меня со всеми потрохами. Томас с хмурым выражением на лице передал мне бумажный стакан горячего латте:
— Что случилось?
Пожала плечами и настолько сильно сжала пальцами стакан, что хрупкая «конструкция» выплеснула напиток за свои края. Горячая жидкость неприятно обожгла руки, но от болезненных ощущений вовремя спас Майер, забирая стакан себе:
— Осторожней!
— Сегодня
Томас в удивлении выгнул бровь:
— Отныне сама по себе?
Отлично звучит!
— Меня не любят — я никого не люблю! Око за око, как говорится!
Передал стаканчик обратно, предварительно укутав его в салфетку, и уточнил:
— А меня любишь?
Вот же Мудак! Он не имел права применять запрещённое оружие, но именно им воспользовался, наделяя губы ухмылкой, карий взгляд опьяняющим проблеском. Протянула руку к лицу наглеца и коснулась пальцем ямки его усмешки, внутренне негодуя от подобного вопроса. Разве не очевидно?
— Только тебя, Томас.
Страшно подумать, что стало бы со мной в следующие секунды, если бы любимого Мудака не было рядом. Мои запястья оказались бы изуродованными в той женской комнате, из которой выбежала в поисках спасения. Ещё месяц назад искала спасение в коробке лезвий, а сейчас находила душевное равновесие в надёжных объятьях.
Будучи в автомобиле и делая глоток горячего напитка и прислушиваясь к тихой музыкальной композиции, почувствовала желанное спокойствие. Мы уедем из города, улетим из страны, и больше никогда не вернёмся в места, столь ненавистные нам обоим.
Покосилась на мужчину, в такт музыке постукивающего по рулю автомобиля, и вспомнила ужасные слова «отца» о родительнице Томаса. Умереть от сифилиса, который, непременно, подцепила через свои многочисленные половые связи, — это, чёрт подери, до мурашек по коже страшно. Страшно, когда у тебя есть большие деньги, двое любящих детей и возможности сделать свою и их жизнь лучше. Но ты выбираешь иной путь: доводишь одного сына до фанатического состояния, а второго до безграничной ненависти.
— Как же устала от больниц! — скривилась, когда на горизонте показалось здание женской консультации. — Надеюсь, на этот раз мне дадут единственно-верный ответ.
— Это лучшая клиника в Лондоне.
Я не сомневалась — одного взгляда на сооружение было достаточно, чтобы найти тысячи отличий от предшествующей больницы. Томас, на моё удивление, спорить не стал, когда попросила дождаться в машине. Не хотела переживать щепетильные женские моменты на пару с Майером, который, судя по опустошённой пачке сигарет, нервничал не меньше меня.
Приветливые девушки на ресепшене уточнили личные данные и провели к кабинету некой миссис Кинг, прося о минутном ожидании на комфортабельном диване. Проводила девушку взглядом и оглянулась, подмечая множество журналов на столике с изображением малышей, увешенные информацией о строении женского организма стены и несколько женщин, медленно вышагивающих с выпирающими животами.
Ладони предательски
— Мисс Стаффорд?
— Это я! — тут же отозвалась, чуть ли не вбегая в кабинет, лишь бы оказаться дальше от запаха детской присыпки. Или настолько сильно повязла в мыслях о младенцах, что мне мерещились несуществующие запахи и крики?
— Добрый день, Никки! — улыбнулась женщина лет сорока и протянула руку, которую в ответной улыбке пожала. — Не против, если буду к тебе так обращаться?
Покачала головой и с ужасом уставилась на гору детских игрушек, которыми были уставлены стеллажи за спиной добродушной женщины. Господи, один кошмар хлеще другого!
— Не волнуйся, Никки, — хорошо поставленный голос и правда подействовал успокаивающе, заставляя присесть на стул и расправить плечи. — Ты ко мне пришла, чтобы узнать: беременна или нет, так? Ох-х уж эти тесты на беременность!
Если её и позабавила моя канитель с противоречивыми тестами, то ничем, кроме улыбки, себя не выдала. Несколько минут расспрашивала о моём самочувствии, хронических заболеваниях, аллергиях, уточнила детали о регулярности цикла и средствах контрацепции. Под конец нашей непринуждённой беседы я полностью успокоилась, находя звуки клацанья клавиш по клавиатуре слишком приятными для моего капризного слуха.
— Та-а-к, Никки, давай-ка с тобой хорошенько проверимся, м? Нужно сдать кровь и, пока анализы будут готовиться, я сделаю тебе УЗИ. Согласна?
Да всё, что угодно, лишь бы беременная эпопея подошла к своему логическому завершению. Вид крови — отвратное зрелище, но я настолько привыкла, что глазом не моргнула от ощутимого укола, и согласилась пожертвовать ещё одну пинту для дополнительного анализа.
— Майер оплатил обследование каждой моей косточки? — усмехнулась, когда все анализы были сданы, и мы переместились в устрашающий кабинет с габаритной аппаратурой.
— Примерно так, — посмеялась доктор Кинг и попросила раздеться до пояса, прежде чем я прилегла на оборудованную кушетку. Ультразвуковое обследование — самая непонятная процедура, при которой смотрела в монитор и пыталась понять: серое расплывчатое пятно — это эмбрион или что-то, не входящее в мою компетенцию?
Доктор Кинг настойчиво поводила по области моего живота прибором, пощёлкала по клавишам аппарата и внимательно вглядывалась в монитор. Не выдержала первой:
— Я беременна?
— А? Нет-нет, Никки, я не вижу плодного яйца и признаков жёлтого тела в яичниках.
Без понятия, как удалось сдержать громкого, радостного «Ура!», но шумного выдоха не удержала. Женщина тут же шикнула на меня:
— Не шевелись, пожалуйста, дай мне несколько минут.
Ну, чего лежать? Я не беременна — это же повод для диких танцев, целый бутылки виски и жёсткого секса в салоне Mercedes!