Порочные чувства

Гауф Юлия

Марат ведь отходил с ними курить. Сболтнул? Посмеялся, что купил меняю. Может, даже сумму назвал. Иначе откуда бы Владе узнать?!

Представила, как Марат, посмеиваясь, делится этим с приятелями, и обняла себя за плечи, чуть не задохнувшись.

— Тише, тише, — Марат встал напротив, оглядел меня странно, почти с ненавистью, и резко прижал к себе. — Влада — ревнивая идиотка. Поверь, я доходчиво ей объяснил, чтобы больше к тебе не лезла.

Я хочу его ударить. Хочу больно сделать.

Почему МНЕ всегда больно, а не ему? Почему? Где хоть какая-то

честность в этой жизни?

— Это ты ей сказал про меня? — я попыталась отстраниться от Марата, но он не позволил.

— Сказал что?

— Что я… что я шлюха!

— Нет, — процедил Марат. — И ты не шлюха. Забудь это слово. Про Владу тоже забудь, считай, что её нет. И, дьявол, не считай меня тупым подростком-треплом. Сама-то подумай, зачем мне кому-то говорить такое?

— Чтобы сделать мне больно. Тебе ведь это нравится, да? — я подняла на Марата взгляд. — Нравится запугивать, нравится, что я на грани. Ты кайф от этого ловишь.

— Что?

— Даже в мелочах, — завелась я. — Ты в самом начале вечера сказал про своего брата, про Руслана, что он тебе про меня написал. И даже не сказал, что именно. Сидел, мучил меня молчанием. Специально. Думаешь, я не понимаю зачем? Чтобы меня извести! Папа постоянно так поступал со мной: либо придирками мучил, либо молчанием, чтобы я терялась в догадках, что же такое ужасное я натворила.

— Ты меня со своим отцом не сравнивай, — прорычал Марат. — Этой идиотке Владе я ничего не говорил про нас, как и остальным. А про сообщение Руслана я не сказал потому, что за столом такое не говорят. Хотел, чтобы ты нормальный вечер провела. Что ты вечно из меня монстра делаешь? Алика, может хватит уже?!

— Спасибо, чудесный вечер, — задергалась я в мужских руках. — Отпусти… да отпусти же ты меня!

— Нет.

— Марат…

— Успокойся, — он подхватил меня, и опустился вместе со мной на кресло.

Устроил меня на своих коленях, и сцепил руки на талии, притиснув к своему телу. А я всерьез раздумывала над тем, чтобы расцарапать его лицо.

Шлюха. Боже мой, куда я ввязалась? Зачем? И ребенок… он ведь когда-нибудь спросит про своего отца, и что мне ответить? Что папочка заплатил мамочке за услуги?

Я думаю об этом, и иррационально ненавижу Марата. Буквально задыхаюсь, хотя начинаю понимать — не говорил он ничего ни Владе, ни кому-либо еще.

Вот только что это меняет? Абсолютно ничего. И злость моя бессмысленна, но унять её я не могу, я не хочу быть просто девочкой, которой заплатили за секс, я хочу… хочу чего-то другого.

— Алика. Все, хватит. Больше никто тебя не обидит, я уже пообещал тебе это. Успокойся, малышка, — Марат надавил на мою спину, заставив буквально навалиться на его плечо всем телом. — Что мне сделать, чтобы ты перестала дрожать? Пойти, и разобраться с Владой по-настоящему? Скажи, что, и я сделаю, только перестань.

— Не нужно ничего делать Владе. Лучше расскажи про Руслана. Что он тебе написал обо мне, — глухо попросила я.

Пожалуй, сейчас мне даже все равно, если Марат уже знает про стимуляцию.

— Сейчас не время.

— Сейчас

самое время. Что он написал обо мне? — повторила я вопрос, и зажмурилась в ожидании ответа.

— Написал. Что ты собиралась замуж за наркоторговца и насильника, Алика. За обеспеченного польского мальчика. Это правда?

Глава 28

МАРАТ

Этот вечер продолжает вызывать бешенство.

Видел, что на Алику давит затворничество, потому и привёл её к приятелям. Даже Паше написал, чтобы заткнул Владу. Но в итоге всё полетело к чертям: Паша, весь вечер облизывавший Алику взглядом, Влада с её тупой ревностью…

И сообщение от брата.

— Алика?

— Это важно? Может, не будем об этом?

Я всем телом чувствую Алику. Алкоголь не притупил ощущения, а наоборот, обострил. Алика — воплощение нежности и женственности, не наигранной, не пародийной, а самой настоящей.

Мягкие, длинные волосы. Кожа — шелк, к ней и прикасаться-то страшно, чуть не рассчитаешь силу, и травмируешь. Вся тоненькая, хрупкая, но грудь полная, тяжелая и безумно красивая. Но красивых много, вообще-то большинство женщин в моем окружении красивы, вот только ни к кому так не тянуло. Даже когда из армии вернулся, и готов был трахаться сутками с любой, лишь бы женского пола была. Даже тогда не было так, как сейчас.

С Аликой.

Поиметь дочь врага — в этом было что-то темное и желанное. Но пора признать: я бы в любом случае её не упустил, кем бы Алика ни была. Едва в кабинет мой вошла, понял — хочу. И когда выбор давал, лететь со мной, или не лететь, внутри себя я понимал, что даже если откажется, то заставлю. Надавлю, пригрожу, заплачу больше.

Но хотелось, чтобы Алика по своей воле со мной была. Чтобы думала, что у нее есть выбор.

Дьявол, да, я готов платить ей больше, с каждым днем отчетливее понимание, что все только ради денег, а просьба найти отца — это бонус, и от этого злость берет. Ну красивая ведь, добрая, мягкая. Почему либо с наркоторговцем спать, либо со мной, и всё это за деньги?

— Расскажи, — потребовал я.

— Я не знаю, чем Миша занимался. Учился, как все. С земляками своими общался. Жили вместе, думали пожениться, а когда папа пропал, он отказался помогать мне его искать. Я ведь до этого по участкам не ходила, с полицией не общалась, попросила его со мной пойти, так он даже этого не сделал. Квартира папы была оплачена вперед на девять месяцев, я разорвала помолвку и съехала. Это все. А теперь давай закроем эту тему.

— То есть, ты не в курсе, что он торговал наркотой?

— Нет, — Алика слабо улыбнулась, провела ладонями по моим плечам, по шее, только сейчас это не действует.

— И ты не знала, что он изнасиловал девушку, а потом еще и преследовал её. Присылал сообщения, что он рядом, и может снова сделать с ней что угодно, и ему ничего не будет. Знаешь, что эта девушка сделала с собой в итоге?

— Н-нет, — голос Алики задрожал, но она продолжила слабо мне улыбаться.

— И тебя он не насиловал и не бил?