Порочные узы
Шрифт:
Его губы легко накрыли ее, напоминая своей нежностью мягкий шепот. Райское блаженство, пришедшее с запретным возбуждающим скольжением его языка.
— Благодарю за оказанное доверие.
Расслабившись, она выгнула шею, надеясь получить от него еще больше поцелуев. Вместо этого она почувствовала, как его пальцы обхватили ее правое запястье. Он поднял ее руку, двигая ее на несколько дюймов вправо.
Через мгновение, вокруг своего запястья, она ощутила холодный металл, после чего послышался щелчок.
То же самое Джек повторил и с другим запястьем.
После, он таким же образом сковал ее лодыжки, пристегнув их с каждой стороны стола. В итоге, ее колени оказались согнуты, а бедра широко разведены.
— Время пришло, — пробормотал он, — и я уверен, после справедливой доли наказаний, ты научишься доверять мне в полной мере.
Слабая нотка порицания в его голосе, заставила нервно сжаться ее внутренности. Даже без слов, она уже знала, что в скором времени будет наказана. Но, тем не менее, резкий шлепок рукой по лобку, стал для Морган потрясением. По ее телу прошла вибрация, сосредоточившаяся внизу живота.
Где-то за ее клитором, начало нарастать, ничем не похожее на боль, ноющее ощущение. Отодвигая в сторону тревогу, желание моментально заполнило ее разум, принося с собой дикую жажду, сжигающую тело и концентрирующуюся между ее ног.
Джек ударил снова, на этот раз сильнее. Свирепая боль становилась просто чудовищной, оборачивая ее своей неумолимой хваткой.
Морган закусила губу, чтобы сдержать стон.
Следующий удар ладонью по киске, был еще более сильным. От лона и по всему телу, распространился чувственный жар. Удовольствие и боль стали неотделимы друг от друга. Возбуждение внутри все нарастало, постепенно задушив голос рассудка.
Из горла девушки вырвался стон, сломивший ее сопротивление, и заполнивший тишину между ними.
— Еще один раз, и боль перевесит удовольствие. Я подожду… если ты, конечно, не начнешь снова сомневаться. Поняла? Качни головой или кивни.
Его резонирующий голос, заставил ее окунуться в новую волну желания. Своим присутствием, он оградил ее от всего остального мира, оставляя между ними лишь ее бьющееся сердце, пульсирующую киску и невидимую нить, связывающую их на недоступном ее пониманию, уровне.
Наконец, до нее дошло, что Джек ждал ответа. Она кивнула.
— Хорошо. Сегодня вечером я предпочитаю не наказывать тебя, а подарить удовольствие.
Шаги по паркету сказали ей, что он отвернулся и пересек комнату. Он уходил? Нет!
Морган отбросила все запреты, решив принять то, чем он хотел поделиться с ней. Смятение охватило ее, и она попыталась бороться с оковами на запястьях и лодыжках.
Затем, звук по-военному четких шагов, подсказал ей, что он вернулся.
— Ты никуда не уйдёшь. Так же как и я, — произнес Джек, положив
Его прикосновение было подобно раскаленному клейму, обещая еще больше, давая клятву сделать её полностью своей. Морган успокоилась и испытала неимоверное облегчение.
Язык Джека оставил мокрый след на ее набухшей груди. Кончиком пальца, он очертил контур соблазнительных вырезов на ее бюстгальтере, нежно обводя чувствительную плоть вокруг ореолы.
Морган выгнулась, приглашая его, но он проигнорировал это.
— Твои соски бледно-розовые, — прошептал он, опаляя горячим дыханием одну из напряженных бусинок.
— Когда ты возбуждаешься, они приобретают такой милый светло-розовый оттенок.
Мужчина дерзко дразнил ее, почти касаясь губами ее груди, пока его палец рисовал прихотливые узоры на ее груди, то опускаясь к животику, то вновь поднимаясь.
— Твои веснушки очаровывают меня, и в один прекрасный день, я проведу несколько часов, выискивая и облизывая каждую из них языком, до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня трахнуть тебя. Но не сегодня.
Боже, его слова еще больше распаляли костер внутри неё.
Боль, которую он вызвал между ее бедер, до сих пор сжимала ее в своей железной хватке, настолько сильно, что на ее лбу выступила испарина. Пальцы ног свело в предвкушении. Её грудь была напряжена до предела и кричала ему, что нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить неумолимое желание, требующее разрядки. И все это произошло с ней не более, чем за пять минут, нахождения с ним в этой комнате.
— Сегодня я хочу узнать, насколько темными могут стать эти прелестные розовые сосочки.
Прежде чем Морган успела понять, что это означало, язык Джека скользнул по твердому бугорку один раз, затем второй. Он проделывал это неторопливо, заставляя ее сердце беспорядочно биться.
Морган застонала, она не сомневалась в том, что он намеренно убивал ее своей неспешностью.
Джек безжалостно всосал острую вершинку, словно умирал от желания съесть ее. Его зубы оставили отметины там, где до этого были его обжигающие губы. Волна удовольствия смешанного с болью взорвалась ощущениями в её груди, волнами расходясь по всему телу, и разгораясь яркой вспышкой между ее ног.
Она ахнула.
В ответ, он еще жестче укусил ее сосок и начал посасывать его еще интенсивнее. Новая боль пронзила ее своими ледяными уколами, заставляя сжаться и без того, твердые вершинки.
Она захныкала
— Прими боль, cher. Прими для меня. Я знаю, ты сможешь.
По какой-то неясной причине, ей не хотелось его разочаровывать. Кивнув, Морган сжала губы.
Втянув ее сосок обратно в рот, Джек сильно сжал его зубами, не прекращая при этом безжалостно посасывать ее кожу.