Порочный ангел

Мейси Э. Дж.

— Нет.

У меня вырвался вздох, когда за ответом Гейвена быстро последовали зубы, впившиеся в мочку моего уха, сильно прикусывая. Кровь прилила к моему телу и разлилась по конечностям. Так быстро, так внезапно, что это наполнило мой разум ужасом. И все же глубоко внутри я не могла отрицать, что чувствовала и что-то еще. Волнение.

Острая боль от укуса Гейвена заставила другую часть меня смягчиться. Мои бедра потерлись друг о друга, когда между ними просочилась влага. Я закрыла глаза, когда боль усилилась, и почувствовала, как что-то мокрое капнуло мне на верхнюю часть плеча. Кровь? Укусил ли он меня достаточно

сильно, чтобы пошла кровь? У меня не было возможности посмотреть. Гейвен отпустил меня на долю секунды, но в следующее мгновение он оттащил меня от стены, поворачивая и поднимая с земли. Страх вспыхнул во мне, и я дернулась, вырываясь из его хватки, вырываясь из его рук, когда я провела ладонью вверх по его груди и по линии подбородка.

— Нет! — закричала я. — Прекрати!

Гейвен ничего не сказал. Ни слова не слетело с его губ, когда он свел мою борьбу на нет. Извиваясь то в одну, то в другую сторону, я кричала и ругалась, когда он отнес меня к кровати в центре комнаты и бросил на матрас. Снимая с себя галстук, я почти ожидала, что он свяжет мне руки, но вместо этого он удивил меня. Галстук был затянут вокруг моей собственной шеи, а затем привязан несколькими странными узлами к металлической спинке кровати.

— Что за чертовщина!

Я слабо пошевелилась, пытаясь развязать узлы, которые он завязал, но чем больше я тянула, тем туже ткань сдавливала мое горло пока не стало трудно дышать. Черные и белые пятна заплясали перед моим взором, когда я судорожно вдохнула.

— Гейвен… пожалуйста, — я слишком горда, чтобы умолять. Это зашло слишком далеко. — Отпусти меня.

И снова Гейвен отказался отвечать. Его челюсть была сжата, на горле пульсировала вена, а мрачный взгляд, которым он одарил меня, проникал в самую мою душу. Он не выдал ничего, кроме полнейшего молчания. Вместо этого его руки переместились к пуговице на моих джинсах. Он расстегнул молнию, а затем дернул вниз.

— Нет!

Я кричала и брыкалась. Ошибка с моей стороны, потому что все, что сделал удар ногой, — это облегчил мне задачу. Гейвен снял с меня брюки и нижнее белье одним быстрым движением. Сжав бедра вместе, я низко зарычала, уверенная, что моя кожа приобрела расплавленный оттенок красного, когда смущение охватило меня.

Гейвен Бельмонте, возможно, и раньше изображал из себя джентльмена ради меня, но факт в том, что… он им не является. Он гангстер. Убийца. Зачем убийце уважать желания женщины, если он может забрать ее, несмотря ни на что? Он язвительный. Эгоистичный. Жестокий. Помешанный на контроле. И в конце концов, я всего лишь средство для достижения цели.

Мое сердцебиение, которое и без того учащенно билось, ускорило темп. Галстук на моем горле врезался в плоть, заставив меня поморщиться. Я открыла рот, чтобы заговорить еще раз, но прежде чем я успела произнести хоть слово, мое собственное нижнее белье было засунуто мне между губ.

Взгляд Гейвена встретился с моим.

— Выплюнь его, и ты пожалеешь об этом, Ангел, — предупредил он низким и опасным голосом.

Я все равно собиралась это сделать, но я уже привязана к кровати и нахожусь в его власти. Никто не мог сказать, что еще он может сделать.

Гейвен подождал мгновение, как я предполагала, чтобы посмотреть, что я буду делать, и когда я не сразу выплюнула стринги ему обратно в лицо, он вернулся к работе. Его движения были скрупулезными. Вытащив нож из штанов,

он приставил холодный металл к нижней части моего живота. Я резко втянула воздух от ледяного ощущения, когда он полоснул вверх, разрезая мою рубашку прямо по центру и пополам.

Слезы навернулись на мои ресницы, но я сморгнула их, не желая, чтобы он видел, как он аккуратно разорвал мою рубашку в клочья, а затем использовал эти клочья, чтобы привязать мои руки к спинке кровати. Наконец, у него остались две длинные черные полоски ткани от того, что раньше было моей любимой футболкой.

Одна рука схватила меня за нижнюю часть бедра, заставив подпрыгнуть, и приглушенный звук вырвался из-за нижнего белья у меня во рту. Он подтолкнул меня вверх, а затем использовал одну из полосок, чтобы связать мою ногу вместе, икру с бедром. Гейвен повернулся и повторил процесс с моей другой ногой, пока не стало ясно, что его целью не дать мне сомкнуть ноги.

Закрыв глаза, я подняла голову к потолку, когда слеза вырвалась на свободу и скатилась по моей щеке. Жар обжег меня изнутри. Я никогда не чувствовала себя такой униженной, и это не имело никакого отношения к моей наготе, кроме того факта, что я знала: он может увидеть влагу у меня между ног. Когда свежий воздух коснулся моей киски, я почувствовала, насколько я влажная.

Это неправильно. Это отвратительно. Как, черт возьми, меня может возбуждать такое? Как может мое тело так предать меня?

— Кажется, ты не возражаешь против небольшого наказания, Ангел…

Грубый голос Гейвена проник в мои уши за долю секунды до того, как я почувствовала, как он провел костяшками пальцев по центру моей киски и прямо сквозь насквозь промокшую влагу, которая открылась ему.

Я покачала головой взад-вперед, мои бедра инстинктивно напряглись. Однако, как я ни старалась, сомкнуть их невозможно. Покалывание пробежало по моим зажатым конечностям.

— Нет?

Я снова открыла глаза и встретилась взглядом с Гейвеном, когда он убрал руку, а затем облизал костяшки пальцев, освобождая их от моих соков. Сверкающие глаза встретились с моими. Его руки опустились к пуговицам рубашки, и с каждой из них, которые он расстегивал, обнажалась широкая мускулистая грудь, поросшая светлыми волосами. Маленький шрам, который, как я заметила, всегда выглядывал у него из-под воротника, был намного больше и длиннее, поскольку он изгибался над ключицей под странным углом, который все еще выглядел болезненным, хотя давно зажил.

Гейвен был крупнее, чем я думала под его одеждой. Он также был покрыт шрамами, некоторые из которых были более обширными и пугающими на вид, чем другие. Некоторые представляли собой тонкие линии, пересекающиеся в случайных местах, а затем были отверстия от проколов, которые, как я знаю, могли оставить только пули. Как будто то, что я связана перед ним, в его власти, не заставило меня осознать, что я вижу эти шрамы, это также напомнило мне о том, что он не обычный мужчина.

Его шрамы были отметинами человека, прошедшего через сам ад. Я не равнодушна к этому. Сознание того, что этот человек почувствовал боль и причинил ее, заставило мои внутренности сжаться в конвульсиях. Мой мозг знал, что он опасен, и предостерегал меня, но мое тело было совершенно другим существом — голодным, нуждающимся существом, которое было беспомощно перед физическими ощущениями, вызванными тем, что я видела его таким.