Порочный сексуальный святой
Шрифт:
— А кто же еще? Ты правда думаешь, что Леви сделает что-то настолько неприличное?
Клэй резко выдохнул, но как раз в тот момент, когда он бросил мокрую тряпку за стойку, намереваясь прервать веселье Мейсона, тот вышел из толпы и направился к стойке. Один. Но высокомерная развязность в походке и довольная улыбка на лице определенно подтверждали, что ему только что перепало — и это могло запросто повториться снова, если бы он захотел, с одной из многих женщин, глазеющих на него, когда он проходил мимо.
— Господи, Мейсон, — произнесла Катрина, и в ее голосе прозвучали
Мейсон рассмеялся над явным неудовольствием в ее голосе, и она заметно ощетинилась.
— Зачем мне это делать, Китти Кэт? — невинно спросил он, используя ласкательное имя, которое дал ей много лет назад.
— О, даже не знаю, — саркастически ответила она. — Может, так ты ничего не поймаешь, и твой член не отвалится?
— Этого не случится. Сначала презервативы, — сказал он и сделал большой глоток пива.
— Ты грубый и отвратительный.
— Ты уже много раз говорила мне об этом, — сказал Мейсон и вдруг посерьезнел, что случалось нечасто. — Но ты мой самый лучший друг, и в глубине души я знаю, что ты тайно в меня влюблена, несмотря на мои недостатки.
В глазах Катрины мелькнуло что-то — тоска и желание, которые Клэй видел в ее взгляде раньше.
Иисусе, его брат был слепым идиотом, потому что не видел того, что было прямо перед ним, что единственная женщина, которая понимала его лучше, чем он сам, была его лучшим другом. И она хотела большего, чем дружеские отношения, в которые втянул ее Мейсон.
В следующее мгновение Саманта подошла к бару, чтобы вернуть заказ.
— Извини, я опять ошиблась, — сказала она с извиняющейся гримасой, ставя «Том Коллинз» на стойку. — Кто знал, что существует так много «Коллинзов»? Парень хотел Джона Коллинза, — пояснила она, взволнованно и раскаиваясь. — Понимаю, что уже в четвертый раз заказываю не тот коктейль, и понимаю, что зря трачу твои деньги. Можешь вычесть стоимость из моей зарплаты.
Клэю хотелось рассмеяться, потому что, во-первых, она выглядела чертовски мило, а во-вторых, деньги и получение прибыли его не волновали. Но она не знала этого, и это не было тем, что ему хотелось бы обнародовать. На самом деле, очень немногие люди — всего лишь горстка, включая его братьев — знали, насколько он на самом деле богат.
— Не волнуйся, Кексик, — сказал он, нежность сорвалась с его губ слишком легко, прежде чем он смог себя остановить. — Это все часть кривой обучения.
Клэй схватил стакан, наполнил его льдом и потянулся за виски.
Мейсон, сидевший напротив Клэя всего в нескольких метрах от Саманты, повернулся к ней. В его голубых глазах вспыхнул мгновенный интерес.
— Кексик? — спросил он, одарив ее своей самой очаровательной улыбкой. — Так тебя зовут? Потому что, по мне, ты выглядишь чертовски сладкой.
Катрина застонала и закатила глаза.
Саманта рассмеялась, и Клэй почувствовал облегчение, когда она не стала флиртовать с Мейсоном, что нечасто случалось с его братом. Эти племенные татуировки, покрывающие его мускулистые руки, почти гарантированно соблазняли большинство женщин, и эти пронзительные сапфировые глаза,
— Нет, меня зовут Саманта, — сказала она, кладя на поднос дополнительные салфетки. — Клэй дал мне прозвище кексик, потому что я неопытна, когда дело доходит до употребления алкоголя.
— Неужели? — Мейсон перевел взгляд на Клэя и, подняв бровь, внимательно посмотрел на него.
— Саманта, это Мейсон. Он…
— Потаскун, — едко сказала Катрина, обрывая Клэя прежде, чем он успел сказать «брат».
Глаза Саманты расширились, она ждала, как Мейсон отреагирует на это.
Верный своему характеру, Мейсон даже не вздрогнул. Вместо этого он усмехнулся, будто она только что сделала ему комплимент.
— Будь осторожна, Китти Кэт, — сказал он, наклонившись так близко, что его дыхание коснулось ее светлых волос. — Ты начинаешь ревновать.
— Я не ревную, — настаивала Катрина, отпрянув от него. — Я просто говорю Саманте, чтобы она держалась от тебя на расстоянии. Ты, Мейсон Кинкейд, мужской эквивалент шлюхи.
— Приятно было познакомиться, Мейсон, — сказала Саманта, беря поднос и возвращаясь в толпу посетителей.
Мейсон повернул голову и наблюдал за ней всю дорогу, и Клэй знал, что взгляд брата был прикован к ее упругой, соблазнительной попке. Ему едва удалось проглотить собственнический рык, пытавшийся вырваться из его горла. Последнее, в чем он нуждался, так это в том, чтобы брат осознал, что Клэй хочет Саманту для себя. Не то чтобы это случиться, но он не позволит Мейсону играть с ней.
Как только Саманта скрылась из виду, Мейсон оглянулся на Клэя.
— Так, тебе нужна помощь, чтобы обработать новую официантку? — спросил он по-волчьи, прежде чем допить пиво.
Клэй уставился на него, хотя на самом деле хотел ударить брата по лицу.
— Не будь придурком, Мэйс.
— Она под запретом, — внезапно объявила Катрина. — Она живет с Клэем.
У Мейсона в шока отвисла челюсть, и он снова захлопнул ее, неверие на мгновение лишило его дара речи.
— Какого хрена? Ты серьезно? Святой Клэй, ты приютил еще одну бездомную и решил оставить ее, как Зену?
Клэй стиснул зубы и послал Катрине благодарственный взгляд.
— Это временно, пока она не найдет себе жилье, и, прежде чем ты спросишь, нет, мы не встречаемся.
— Мне тебя жаль. Должно быть, тяжело позволять ей спать в своей постели без тебя.
Глава 6
К одиннадцати часам вечера, когда все посетители разошлись и бар, наконец, закрылся, Саманта выглядела так, словно ее пропустили через мясорубку. С мукой на лице она помогла Тессе и Аманде убрать грязные стаканы и тарелки со столов, иногда морщась, когда наклонялась, а затем выпрямлялась, чтобы положить все на поднос. Спина явно убивала ее.