Порочный сексуальный святой
Шрифт:
Несмотря на все снобистские, претенциозные стереотипы о женщине, которая была скорее богатой светской львицей, чем официанткой, Саманта оказалась невероятно дружелюбной, обаятельной и милой. Все, кто работал в «Кинкейде», уже приняли ее в свою компанию и заставили почувствовать членом команды, а когда дело касалось новых сотрудников, они могли оказаться крепкими орешками.
К одиннадцати сорока пяти все ушли, кроме него и Саманты, которая плюхнулась в кресло за одним из столов и устало застонала, словно не могла заставить себя сдвинуться
— С тобой все в порядке?
— Нет. — Она поморщилась, выгибая спину, разминая мышцы спины, эффектно выпятив грудь и привлекая его взгляд к ее напряженным соскам, торчащим под хлопчатобумажной тканью футболки. — Такое чувство, что у меня похмелье, а я даже ничего не пила. И мои ноги убивают меня. О, и я умираю с голоду.
Неохотно оторвав взгляд от ее груди, он подумал об одном тосте, который она съела сегодня утром на завтрак, и задался вопросом, ела ли она что-нибудь с тех пор.
— Ты обедала перед началом смены?
— Мы с Катриной съели по бургеру в закусочной, но это было почти девять часов назад. — Легкая улыбка тронула уголки ее губ. — Черт, я сожгла много калорий, бегая туда-сюда, и мой желудок урчал от голода последние два часа.
Он нахмурился.
— Тебе следовало сделать перерыв и заказать что-нибудь на кухне. Все сотрудники едят во время смены бесплатно. Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.
Когда он вернулся к столу, с закусками и бутылкой воды, она отсчитывала чаевые и складывала их в две отдельные пачки.
— Вот, тебе нужно поесть, — сказал он, ставя тарелку с едой и напиток на стол, прежде чем сесть напротив нее.
— Спасибо. Через минуту, — ответила она, сосредоточившись на подсчете.
Он откинулся на спинку стула, наслаждаясь тишиной, просто наблюдая за ней. Она сосредоточенно хмурила брови, а когда рассеянно прикусила нижнюю губу, в животе у него разлился жар. Утренние воспоминания о том, как она дерзко прикусила его губу и зажала ее между зубами, нахлынули на него, сопровождаемые сладким вкусом ее губ и раскованной реакцией на его агрессивный поцелуй.
Он снова хотел ее поцеловать. Очень. Черт, если быть абсолютно честным с самим собой, то чего он действительно жаждал, так это ощущения ее мягкого, соблазнительного тела, напрягающегося под ним, когда бы он прижал ее к себе и глубоко и жестко вогнал в нее член. Ему до боли хотелось вцепиться руками в ее волосы, услышать, как она стонет, умоляя дать ей освобождение, в котором она так отчаянно нуждалась. И он будет чертовски уверен, что она будет кончать долго и мощно, пока не почувствует слабость, пресыщение и боль в лучшем смысле этого слова, чтобы забыть каждого ублюдка, который был до него.
Его член пульсировал от эротических фантазий, играющих в его голове, и он заерзал на стуле. Он никогда не испытывал такого мгновенного влечения к женщине, как сейчас к Саманте. И ему никогда не приходилось так сильно сопротивляться, чтобы удержать свои желания в узде. Саманта заставляла его хотеть потерять контроль, в
— Я понятия не имела, чего ожидать, но это намного больше, чем я думала, — сказала она, отвлекая его от интимных мыслей.
В ее голосе прозвучала гордость, и она подтолкнула к нему большую пачку денег.
— Вот часть того, что я должна тебе за одежду и туалетные принадлежности, купленные сегодня. Я оставила немного для себя на случай непредвиденных расходов, но если будет также хорошо каждый вечер, я смогу выплатить остатки через несколько дней, а затем начать копить на жилье, чтобы съехать от тебя.
Он открыл рот, чтобы сказать, что не возражает против ее присутствия, но закрыл его прежде, чем смог произнести хоть слово. Какого черта? Как получилось, что за один день он привязался к ней и не хотел, чтобы она уходила? Господи, он был в полной заднице.
— Если бы ты могла сделать все, что захочешь, что бы ты сделала? — он не знал, почему задал этот вопрос и почему его вообще волнует, каким она видит свое будущее, но все в этой женщине интриговало его.
— Ну… хоть у меня и диплом политолога, я бы хотела стать кондитером.
— Да ладно?
Она нетерпеливо кивнула, явно заинтересовавшись этой темой.
— Когда я была маленькой, то всегда пробиралась на кухню и помогала нашей экономке Мэгги готовить десерты, — сказала она с озорной улыбкой. — Она научила меня печь торты, пирожные и пироги, и мне нравилось с ней работать. Мама думала, что это просто такая фаза, через которую я прохожу, и так как я была занята и не мешала ей, она позволяла мне проводить время с обслугой. — Она очаровательно сморщила нос. — Два года назад я пошла в кулинарную школу, чтобы получить сертификат кондитера, но опять же, мои родители не приняли это всерьез.
Не думая о последствиях своих действий, он протянул руку через стол и положил ее поверх ее руки, говоря себе, что это жест молчаливой поддержки и ободрения. А не потому, что ему хотелось прикоснуться к ней.
— Если это делает тебя счастливой, ты должна это сделать.
Она вздохнула и повернула свою руку, так что ее пальцы коснулись его чувствительной ладони, делая эту связь между ними намного сильнее… и соблазнительнее, давая ему понять, что они оба чувствовали скрытое желание, возникшее между ними.
— Я серьезно думала об этом, — призналась она, он понял, что она говорит о том, чтобы стать кондитером, а не о желании, которое росло с каждой минутой. — Но я не уверена, что какой-нибудь однозвездочный ресторан даст мне шанс, не говоря уже о пятизвездочном заведении.
— Ты не узнаешь, пока не попробуешь. — Он не хотел, чтобы она отказывалась от своих мечтаний.
Осознав, насколько интимным стало ее прикосновение, он убрал свою руку.
Она смущенно опустила голову и резко сменила тему.