Порог между мирами (сборник)
Шрифт:
Тито никак не мог понять, почему Лэртон Сэндс на ней женился. Наверняка с самого начала между ними возникли разногласия — психологические, социальные, сексуальные и профессиональные. Невозможно объяснить, какие химические процессы связывают мужчину и женщину, а затем заключают супругов в оковы ненависти и вынуждают их причинять друг другу боль. Бывает, что такое продолжается в течение девяноста лет. Кравелли видел уже столько подобных случаев, что предпочитал оставаться холостяком.
— Позвони в больницу Латтимор в Сан–Франциско, — велела
— Гм… — пробормотал Тито.
— Лэртон всегда говорил, что если бы фонд органов решил поднять цены…
— Вы уверены, что речь идет о селезенке? — спросил Тито.
— Да, — кивнула Майра, выпуская струйку серого дыма, который потянулся к лампе у нее за спиной, образовав легкое облачко.
На улице уже стемнело — было полвосьмого вечера.
— Селезенка, — повторил Тито. — В августе этого года. В больнице Латтимор в Сан–Франциско. Майор по фамилии…
— Сейчас мне кажется, что фамилия была Воццек, — вмешалась Майра. — Или это композитор?
— Это название оперы, — сказал Тито. — Оперы Берга. В наше время ее редко ставят. — Он снял трубку видеофона. — Свяжусь с администрацией Латтимор; на побережье сейчас только половина пятого.
Майра встала и начала расхаживать по кабинету, потирая руки в перчатках, что здорово раздражало Тито — он не мог сосредоточиться на разговоре.
— Вы обедали? — спросил он, ожидая соединения.
— Нет, но я ем самое раннее в половине девятого или в девять. Это варварство — есть раньше.
— В таком случае могу ли я пригласить вас на ужин, миссис Сэндс? Я знаю один превосходный армянский ресторанчик в Виллидже. Еду там готовят люди.
— Люди? А кто же еще?
— Люди, а не автоматы, — пробормотал Тито. — Вы что, никогда не пробовали автоматически приготовленную пищу? — Что ж, Сэндсы богаты и, возможно, ежедневно питаются блюдами, которые готовили повара. — Я лично терпеть не могу такую еду. Она всегда одинаковая. Никогда не подгорает, никогда… — Он замолчал. На экране видеофона появилось изображение сотрудницы больницы Латтимор.
— Добрый день, мисс, это «Консультации по вопросам долголетия» из Нью–Йорка. Хотелось бы получить сведения об операции, сделанной в августе майору Воццеку или Воллеку. Пересадка селезенки.
— Погоди! — неожиданно вмешалась Майра. — Я вспомнила, это была не селезенка, а островок Лангерганса. Ну, знаешь, часть поджелудочной железы, которая управляет выработкой сахара в организме. Лэртон упомянул об этом, когда увидел, как я насыпаю две ложки сахара в кофе.
— Сейчас проверю, — сказала сотрудница из Латтимор, услышав слова Майры.
— Я хотел бы узнать, когда орган был получен из фонда, — добавил Тито. — Не могли бы вы найти точную дату?
Он ждал, когда ему сообщат нужные сведения. Терпению он научился на работе, для которой оно требовалось, пожалуй, даже в большей степени, чем ум.
Наконец девушка сообщила:
— Двенадцатого августа этого года была сделана пересадка полковнику Вайсвассеру. Островок Лангерганса был получен из фонда органов накануне — одиннадцатого августа. Операцию произвел Лэртон Сэндс, он также подтвердил качество донорского материала.
— Спасибо. — Тито отключился.
— Офис фонда органов закрыт, — напомнила Майра, когда детектив снова начал набирать номер. — Придется тебе подождать до завтра.
— У меня там свой человек, — ответил Тито.
В конце концов ему удалось соединиться с Гасом Андерсоном, его агентом в фонде органов.
— Это Тито. Гас, проверь для меня, получил ли хирург, о котором мы с тобой говорили, донорский орган — островок Лангерганса. Это могло произойти одиннадцатого августа.
Андерсон перезвонил почти сразу.
— Да. Одиннадцатого августа, островок Лангерганса. Орган доставлен хоппером в больницу Латтимор в Сан–Франциско. Все как обычно.
Тито раздраженно прервал связь. После короткой паузы Майра Сэндс, все еще продолжавшая кружить по кабинету, воскликнула:
— У меня нет никаких сомнений, что он получал органы нелегально! Он никогда никому не отказывал, а ведь в резервах фонда попросту не нашлось бы столько органов. Он наверняка получал их из другого источника и продолжает заниматься этим сейчас, я знаю.
— Знать — это мало. Надо еще и доказать…
Повернувшись к детективу, Майра бросила:
— Кроме Резервного фонда органов ООН существует только одно место, которым он мог бы пользоваться.
— Согласен, — кивнул Тито. — Но, как сказал ваш адвокат, лучше найти доказательство, прежде чем формулировать обвинение. Ибо в противном случае Лэртон подаст на вас в суд за диффамацию, клевету, пасквиль и все такое прочее. У него просто не будет другого выхода.
— Не нравится тебе вся эта история, — сказала Майра.
Тито пожал плечами.
— Она и не обязана мне нравиться, но это не имеет значения.
— Но ты считаешь, что я вступила на опасный путь.
— Да. Даже если в самом деле Лэртон Сэндс…
— Не говори «если»! Ты прекрасно знаешь, что он фанатик. Он до такой степени отождествляет себя со своим публичным образом спасителя человечества, что утратил связь с реальностью. Вероятно, он начинал с единичных случаев, казавшихся ему исключительными; ему требовался конкретный орган, и он его попросту брал. В следующий раз… — Майра пожала плечами, — было уже проще. И так далее.