Пороховой маг. Повести и рассказы
Шрифт:
Дорри посмотрел на констеблей со смесью раздражения и недоверия.
– Сколько вам лет?
– Двадцать три.
Адамат постарался не выдать досады. Вечно все напоминают ему о возрасте. Возраст значим только как показатель опыта, а уж опыта следственной работы у него побольше, чем у большинства адроанских полицейских.
– Хорошо. Но с каких пор здесь распоряжаются констебли? – поинтересовался Дорри.
– В двенадцатом участке я вел девять дел об убийствах, и все они были успешно раскрыты. – Адамат выпрямился.
– Детектив-констебль, – произнес Дорри с фальшивым смешком, – это дело веду я. Наш участок подчиняется непосредственно комиссару, так что какую бы свободу действий ни предоставляла вам капитан на прежнем месте, здесь такого не будет. Детективы-констебли не ведут дела, особенно те, что касаются аристократов.
Адамат моргнул в ответ, пытаясь перестроиться. Он больше не в двенадцатом. И это правда, обычно констебли не ведут дела такого рода. Он еще не знает этих полицейских, а они не знают его способностей. Нужно запастись терпением.
– Я здесь, просто чтобы помочь. – Адамат дружелюбно развел руками.
Дорри несколько секунд пристально смотрел на него.
– Да, но боюсь, что сегодня ваши таланты не понадобятся.
Адамат начал обходить труп, стараясь не наступить в кровь. Он заметил несколько пятен крови, ведущих прочь от тела.
– У вас уже есть подозреваемые?
– Есть.
– И они признались?
– Еще нет, но до вечера признаются. Дело простое. Уверен, даже вам это ясно.
Адамат закончил обходить труп и помедлил, чтобы справиться с раздражением. Он прокрутил в уме все, что слышал о Дорри. Упертый следователь, нерадивый, если не сказать ленивый, с чем соглашались даже его друзья. Кроме того, доводится комиссару племянником.
– Так кто же это сделал? – спросил Адамат.
Дорри поднялся на ноги, и двое констеблей перевернули тело: вечерний костюм покрыт засохшей кровью, рот на застывшем лице разинут, глаза тусклые и пустые. Дорри скрестил руки на груди и натянуто улыбнулся Адамату.
– Вы же знаменитый следователь из двенадцатого. Вот и скажите.
– Я подозреваю, что вы обвинили кухарку.
Констебли переглянулись.
– У Дорри ушло два часа, чтобы это понять, – прошептал один.
Дорри бросил на них свирепый взгляд.
– И как вы пришли к такому выводу?
– Для начала – сковородка, – ответил Адамат. Он перебрал разложенные по полочкам воспоминания за последний десяток лет, пытаясь отыскать среди газет, слухов и разнообразных обрывков сведений что-нибудь о виконте Брезе. – Виконт известен тем, что распускал руки с прислугой. Последняя кухарка – крепкая женщина с сильными руками. Она более чем способна нанести такие удары и достаточно привлекательна, чтобы он положил на нее глаз.
– Из какой бездны вы узнали про кухарку? – поинтересовался Дорри.
– Колонка светской хроники семнадцать дней назад, – пояснил Адамат. – Где она?
– Ее допрашивают в гостиной.
– А леди Брезе?
– Наверху. Никого не хочет видеть, пока все не закончится. Разбирается с прислугой и беседует с нами ее сестра.
Адамат слегка склонил голову. Из глубины коридора ему послышался женский плач – нет, истерические рыдания. Еще бы, если тебя обвиняют в убийстве аристократа.
– Скорее всего, это самозащита, – сказал Дорри. – Ее прекрасно можно понять. Наверное, он принуждал ее силой.
– Но она убила аристократа. Ее ждет гильотина. – Адамат помолчал. – Виконта оглушили, а потом били с ужасающей жестокостью. Вам это о чем-нибудь говорит?
– Да, – коротко ответил Дорри. – Что его хотели убить.
– Да. – Адамат мысленно вздохнул.
Это преступление совершили в приступе ярости, а не от отчаяния. Кому-то пришлось, бросив сковороду, взяться за канделябр и молотить Брезе по черепу секунд тридцать-сорок подряд, чтобы убедиться в его смерти. Не говоря уже о том, что кухарка не способна на подобную ярость. Надо допросить ее наедине.
Дорри медленно кивнул, прищурившись, и с вызовом поднял подбородок.
– Ладно, констебль. Что же, по-вашему, произошло?
– Не знаю, – сказал Адамат. – Стараюсь не делать поспешных выводов. Но думаю, что нельзя исключать подставу.
– О, так кто еще мог это совершить?
– Придется выяснить. Найти мотив, возможность. Я бы исключил самооборону – мотив кухарки, – потому что удар нанесли сзади. Надо опросить слуг.
Дорри усмехнулся.
– Мои люди этим уже занимаются. Только кухарка достаточно сильна, чтобы так ударить. Вы видели дворецкого. Этот старик чуть ли не самый крепкий из всех, кто в тот момент находился в доме.
– Это не могло быть кражей со взломом?
– Прошлой ночью и сегодня утром все окна и двери были заперты.
– А что насчет леди Брезе?
– Как свидетельницы?
– Как подозреваемой.
Дорри опять усмехнулся.
– Леди Брезе тростинка.
– Леди Брезе была чемпионкой по боксу в университете Жилемана, и она прилюдно отчитывала своего благоверного за интрижки.
– Она также троюродная сестра нашего почитаемого монарха, – раздался голос от двери.
Адамат, Дорри и констебли склонили головы. Комиссар Александр походил на медведя. Краснолицый, с длинными светлыми волосами, стянутыми на затылке, он относился к тем людям, что заполняют собой любое помещение – как габаритами, так и самим своим присутствием. Раздувая ноздри, он свысока осмотрел место преступления.
– Мне показалось, вы говорили о кухарке? – спросил Александр.
– Да, сэр, – ответил Дорри. – Наша подозреваемая.
– Наша первая подозреваемая, – поправил Адамат. – Я уверен, что будут еще.
Александр поднял брови и бросил взгляд на Дорри.
– Прошу прощения, констебль, как вас зовут?
– Особый детектив-констебль Адамат, сэр.
– А, – только и сказал Александр. – Наслышан. У вас дар памяти?
– Да, сэр.
– Констебль, – тихо обратился Дорри, – мы можем поговорить за дверью?