Порожденная грехом 1
Шрифт:
Я встала с кровати, накинула халат и пересекла коридор, направляясь в комнату Амо. Я постучалась.
— Войдите, — позвал Амо.
Я проскользнула внутрь и закрыла дверь. Амо сидел за своим столом перед компьютером, только в спортивном костюме.
— Играешь в Fortnight? — спросила я, радуясь, что он вернулся к своей рутине.
— Это для детей и неудачников, — он пробормотал. — Я провожу исследование методов допроса, используемых
— Ох, — прошептала я.
Я испытала странное чувство потери. Мой младший брат исчез. До его шестнадцатилетия оставалось еще два месяца, но он вырос за те недели, что меня не было.
Амо оторвал взгляд от экрана и нахмурился.
— Тебе нужна помощь?
Я отрицательно покачала головой.
— Могу я остаться на ночь?
Я не могла вспомнить, когда в последний раз мы с Амо спали в одной комнате вместе. Мы были слишком взрослые для ночевок, но я не знала, куда еще пойти.
— Конечно, — медленно сказал он, критически оглядывая меня.
Я забралась под одеяло.
— Я лягу на краю.
— Не переживай. Я все равно не могу заснуть. Слишком много адреналина.
Я кивнула.
— Ты должен снова играть в видеоигры, как раньше, понимаешь?
— Завтра я собираюсь разорвать байкеров в клочья. Это единственное развлечение, в котором я нуждаюсь, — пробормотал он.
Я закрыла глаза, надеясь, что Амо скоро вернется к своему прежнему облику, но в глубине души я знала, что ни один из нас не сможет вернуть то, что было потеряно.
Я почти не спала, так что уже проснулась и вернулась в свою комнату, когда мама постучала в мою дверь рано утром на следующее утро. Большую часть ночи мои мысли крутились вокруг Мэддокса и моей семьи.
— Войдите, — сказала я, садясь в постели.
Ночь была наполнена болью в моей спине и неуверенностью в сердце.
Мама уже была одета в тонкое вязаное платье, и, в отличие от вчерашнего, ее глаза были ясными. Никаких признаков слез. Она выглядела решительной, словно пришла спасти нашу старую семью в одиночку. Она держала что-то в руке, когда направилась ко мне и присела на край кровати.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказала она.
Я была рада, что она не спросила, как прошла моя ночь. Она, вероятно, могла догадаться, что я почти не спала. Я надеялась, что Амо не скажет ей или папе, что я была слишком напугана, чтобы спать в своей комнате. Сегодня ночью я останусь сильной, несмотря ни на что.
Она погладила меня по волосам, как делала, когда я была маленькой девочкой, а затем раскрыла ладонь, демонстрируя каффу в форме полумесяца из белого золота, усыпанную бриллиантами.
Мои глаза расширились.
— Это прекрасно.
Я осторожно коснулась своего уха. Она все еще была нежной, но я старалась не прикасаться к ней.
— Пока ты не решишь исправить ее, ты можешь покрывать ее красивыми украшениями.
Я взяла в руки каффу.
— Не думаю, что смогу это исправить. Это хорошее напоминание о том, что я ничего не должна принимать, как должное. — я подняла каффу. — Не поможешь надеть?
Я все еще не осмотрела рану, но мне пришлось бы это сделать, если бы я надела каффу сама.
Мама придвинулась ближе, затем очень осторожно приложила каффу к моему уху. Я сдержала дрожь, когда украшение коснулось моего все еще нежного уха.
— Хорошо, что у тебя в ухе много дырок.
Я рассмеялась. Я все еще помнила, как папа не одобрял то, что я прокалывала ухо, но я всегда носила только элегантные маленькие бриллианты, так что в конце концов он смирился с этим.
— Как это выглядит? — я спросила.
Мама просияла.
— Совершенно потрясающе. Иди, посмотри сама.
Я вылезла из кровати и взглянула на свое отражение. Каффа идеально прикрывала мою отсутствующую мочку уха. Я коснулась ее и улыбнулась. Таким образом, я могла бы сохранить напоминание, но выбрать, когда я хочу представить это миру.
Я повернулась к маме.
— Как тебе удалось купить украшение так быстро? Пожалуйста, только не говори мне, что папа пригрозил каждому ювелиру в Нью-Йорке, чтобы получить украшение, как можно скорее.
Мама хихикнула.
— Нет, нет. Я действительно начала каффу, когда... когда мы узнали, что произошло с твоим ухом. — она произнесла это так, будто я попала в аварию, которая стоила мне мочки уха, а не то, что мстительные байкеры отрезали ее и отправили моей семье. — Но твой отец пригрозил бы им всем за тебя, если бы это было необходимо. Он сделает ради нас все, что угодно.
— Я знаю, — ответила я. — Я не виню его, ты же знаешь. Пожалуйста, не говори мне, что вы с папой поссорились из-за меня.
Мама встала и подошла ко мне. Она коснулась моей щеки.
— Я ужасно боялась за тебя. А твой отец винил себя. Я видела, как сильно он ненавидел себя за это. Но я с ним не ссорилась. Мы все часть этого мира. Твой отец пытается защитить нас от этого в меру своих возможностей.
— Я всегда знала, что он спасет меня. И никогда в этом не сомневалась.