Порожденная грехом 1
Шрифт:
— Маттео, — сказала я раздраженно. — Я больше не маленький ребенок. Я могу справиться с правдой, и нуждаюсь в ней.
Маттео кивнул. Он, в отличие от папы со мной, позволял своей дочери Изабелле больше свободы и рассказывал ей то, что папа всегда пытался от меня скрыть.
— Трое мужчин погибли.
Я сглотнула. Моя жизнь стоила не больше, чем их, но они пожертвовали ею ради меня.
— Они знают о риске, когда становятся членами мафии,
Возможно, и не моя, но я все равно чувствовала себя виноватой.
— Я хочу выразить свои соболезнования семьям погибших. Они должны знать, что я сожалею об их потере и понимаю их скорбь.
— Ты повзрослела.
— Думаю, что это естественно.
— Нет, я имею в виду, пока тебя не было.
— Что-то подобное меняет взгляд на жизнь, — тихо сказала я.
— Именно.
Маттео остановился перед складом в промышленной зоне. Я никогда здесь не была, но до сегодняшнего дня мне не разрешали присутствовать на каких-либо делах Фамильи, не говоря уже о пытках.
Маттео вышел из машины, но я еще немного посидела. Это непросто по двум причинам. Эрл Уайт.
...и Мэддокс.
С тех пор, как я видела его в последний раз, прошло меньше двадцати четырех часов. Моя первая ночь на свободе, наполненная небольшим количеством сна и еще большим количеством кошмаров. Я жила привилегированной жизнью до того дня, когда Мэддокс вырвал меня из моей зоны комфорта. Теперь я изменилась. Из-за боли и унижения, которые я пережила, но также и из-за моих чувств к Мэддоксу. Чувств, которых я боялась. Моя жизнь была бы проще, если бы я забыла их, забыла его. Если бы я позволила папе и Амо убить Мэддокса. Таким образом, выбор был бы вырван из моих рук.
Маттео бросил на меня обеспокоенный взгляд. Я застыла в машине, уставившись на огромное здание, будто оно означало мою гибель.
Не мою судьбу.
Это стало бы моим окончательным освобождением. Мои ладони стали липкими, когда я последовала за Маттео к стальной двери. Прежде чем открыть ее, он еще раз повернулся ко мне.
— Мэддокс Уайт, ты хочешь его смерти?
Я была ошеломлена прямотой Маттео, но мне не следовало удивляться.
— Нет, — сказала я, правду, в которой до сих пор не могу признаться даже самой себе.
— Твоему отцу это не понравится, и мне тоже. Он означает неприятности.
— Ты всегда говоришь, что Джианна это неприятности, и что ты любишь неприятности. Почему я не могу?
Маттео усмехнулся.
— Ты не должна использовать меня в качестве примера для своего жизненного выбора.
Я пожала плечами, затем мой взгляд вернулся к стальной двери. Пульс участился, в странной смеси страха и возбуждения.
— Я еще не приняла решения насчет Мэддокса.
— Ты должна сделать это, как можно скорее. Твой отец скоро убьет его.
Маттео наконец открыл мне дверь, и мы направились к другой стальной двери в конце огромного зала. Мои каблуки стучали по голому каменному полу, и с каждым шагом мой пульс учащался. Маттео коснулся моего плеча.
— Подожди здесь и позволь мне проверить, можем ли мы войти.
Я кивнула и не стала указывать, что знаю, что папа и Амо будут делать с байкерами. Маттео просунул голову внутрь, затем открыл дверь пошире и жестом пригласил меня войти. Сделав глубокий вдох, собираясь с духом, я вошла, сопровождаемая Маттео. С леденящим кровь лязгом тяжелая стальная дверь закрылась за мной. Дрожь пробежала по спине, когда я оглядела пустую комнату.
Четверо мужчин были привязаны к стульям, один из них Мэддокс. Его пристальный взгляд поразил меня, голубые глаза, снова пробудили мои эмоции. Левая сторона его лица распухла и посинела, но, кроме этого, папа и Амо еще ни разу не прикоснулись к нему. Другим мужчинам повезло меньше — один из них человек, отвечавший за все.
У Эрла Уайта была сломана рука, а его ухо тоже выглядело не очень хорошо. Коди безвольно повис на стуле. Я не знала имени четвертого. Я думала, что один из пленников может быть Греем. То, что его здесь не было, беспокоило меня из-за Мэддокса. Было очевидно, как он защищал своего сводного брата. Если бы он был мертв, это разбило бы сердце Мэддокса и определенно не улучшило бы его отношения с моим отцом.
Папа сразу же подошел ко мне, заслоняя от мужчин.
— Марси, ты же знаешь, я не думаю, что тебе следует здесь находиться. Этим людям нечего сказать такого, что ты должна услышать, и они не достойны услышать ни единого слова из твоих уст.
— Ты сказал, что не остановишь меня, — я напомнила ему.
Я не удивилась, что он передумал. Он все еще думал, что сможет защитить меня от зла.
Мой пристальный взгляд вновь отыскал Мэддокса. Его проницательные глаза не покидали меня ни на мгновение.
Папа проследил за моим взглядом и тихо вздохнул.
— Не подходи слишком близко. — затем он повернулся лицом к пленникам. — Если кто-нибудь из вас попытается что-нибудь сделать, я заставлю вас пожалеть об этом.
Обещание насилия в голосе папы заставило меня вздрогнуть, но я слегка улыбнулась ему, прежде чем пройти дальше.
— Пришла присоединиться к веселью? — спросил Эрл с мрачной улыбкой, открывая окровавленный рот, в котором не хватало пары зубов. Это объясняло окровавленные плоскогубцы на одном из столов. — Разделяешь кровожадность своего папочки?