Порожденная Грехом (2)
Шрифт:
Ухмылка Мэддокса стала дразнящей, и он погладил меня по попе.
— Мне не хочется вставать или возвращать тебя в семью, никогда.
Он погрузил пальцы между моих бедер, чувствуя мое затянувшееся возбуждение.
Я закрыла глаза, впившись зубами в нижнюю губу, наслаждаясь тем, как Мэддокс дразнит меня. Мне хотелось провести с ним всю ночь, заниматься любовью и разговаривать, особенно после того, как мы только что заявили о своих чувствах друг к другу.
Я снова вздохнула.
— Не искушай меня.
Он похлопал меня по заднице.
— Хорошо, тогда давай предстанем перед нашим судом.
Я засмеялась. Папа, вероятно, уже вынес свой вердикт, и он не будет хорошим ни для кого из нас.
Я выпрямилась, полностью обнаженная. Взгляд Мэддокса окинул меня так, что по спине пробежала приятная дрожь. Я тоже позволила себе немного полюбоваться мускулистой и чернильной верхней частью тела Мэддокса. Мне нравилось проводить пальцами по упругим ребрам и спускаться по мягкой коже к поясу.
— Если ты и дальше будешь так смотреть на меня, мы не скоро вернемся, — предупредил Мэддокс низким голосом, его член наполовину затвердел.
Я пожала плечами.
— То же самое, Мэд.
Он потянулся ко мне, но я с хихиканьем отпрыгнула назад и прокралась к тому месту, где уронила стринги, при этом не забыв вызывающе нагнуться, поднимая и надевая их.
Мэддокс вскочил, схватил кожаную куртку и накинул ее мне на плечи.
— Тебе действительно нужно надеть ее, или я собираюсь трахнуть тебя, нагнув над байком.
— Мне бы этого хотелось, — сказала я с дразнящей ухмылкой.
Мэддокс со стоном покачал головой и стал одеваться.
Я достала свое платье из седельной части и снова надела его, даже если оно помялось. Если бы я вернулась домой только в кожаной куртке Мэддокса, отец без вопросов пустил бы пулю в голову Мэддоксу. Состояние моего платья тоже не принесло бы Мэддоксу никаких бонусов.
***
Я прижалась к нему еще крепче, когда мы ехали обратно в особняк, не потому что боялась мотоцикла, а потому что хотела быть как можно ближе к нему.
Как только мы остановились перед особняком, дверь открылась, и папа вышел, выглядя очень злым.
Я слезла с мотоцикла.
— Тебе лучше уехать домой, я с ним разберусь.
Мэддокс покачал головой и тоже слез.
— Я не трус. Я доведу тебя до двери, как сделал бы любой хороший джентльмен.
— С каких это пор ты джентльмен? — спросила я.
Папа ждал нас со скрещенными руками. Мне очень хотелось, чтобы Мэддокс послушал меня.
Мэддокс кивнул.
— Надеюсь, мы не нарушили комендантский час Марселлы, — сказал он.
Конечно же, он не мог удержаться от провокации папы, что было равносильно тому, чтобы ткнуть разъяренного медведя.
Я быстро прижалась к отцу и обхватила его правую руку —
— Это было глупо, — прорычал он. — Есть причина, по которой я держу несколько телохранителей вокруг Марселлы. Тебе лучше знать, как легко можно похитить человека.
Мэддокс натянуто улыбнулся.
— Я был рядом с ней все это время. Я бы защитил ее, и нападавшим было бы трудно преследовать нас на моем Харлее.
— Они могли бы протаранить вас своей машиной. Мы не знаем, сколько твоих друзей-байкеров все еще жаждут мести, а ты подвергаешь опасности мою дочь!
— Это был мой выбор. Я хотела побыть наедине с Мэддоксом, пап. Я не хочу всю жизнь жить в страхе перед возможным нападением. Я хочу жить.
— Если ты будешь мертва, этого точно не случится, — прорычал папа.
Я впилась ногтями в его руку.
— Я взрослый человек, так что если ты хочешь кого-то обвинить, обвиняй меня.
— Я всегда буду защищать Марселлу своей жизнью, можешь на это рассчитывать, — яростно сказал Мэддокс.
— Почему бы вам не поговорить в другой раз? Уже поздно, а ты все равно злишься из-за вечеринки, — сказала я.
Отец вяло кивнул, но продолжал пристально смотреть на Мэддокса. Я улыбнулась Мэддоксу.
— Спокойной ночи, — сказала я, но не поцеловала его.
Мэддокс улыбнулся мне и кивнул моему отцу, после чего вернулся к байку. Я смотрела, как он уезжает, а затем последовала за папой в дом.
Мама спускалась по лестнице, уже в ночнушке и без макияжа.
— Марси! Мы волновались за тебя.
— Мам, я в порядке. Мы с Мэддоксом справимся. Спорим, для меня менее опасно ехать по городу неузнанной на байке Мэддокса, чем в черном лимузине, который все признают принадлежащим Фамилье. А ты поехала в Чикаго одна, когда была всего на несколько лет старше меня, и ничего не случилось.
— Я попала в плен к врагу и могла быть убитой.
— Но ничего не произошло, — настаивала я.
Отец покачал головой.
— Это событие дважды укусило меня за задницу.
— В конце концов, я все время буду одна с Мэддоксом. Ты часто выезжаешь на люди с мамой, один, без телохранителей, и она такая же мишень, как и я.
— Тогда она будет со мной, и я убью любого, кто посмеет на нас напасть.
— Мэддокс сделал бы то же самое. — я видела, что отец сомневался в этом. — Мэддокс любит меня, — твердо произнесла я. — Он бы умер за меня.
— Я не сомневаюсь, что он думает, что любит тебя, но у меня есть сомнения в его способности отбиться от нападения в одиночку. Он привык сражаться в группе. У него нет такой подготовки, как у меня или наших людей. Если Братва нападет на тебя, а не просто группа деревенских байкеров, у него не будет ни единого шанса.