Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
Приказ № 36 по войскам сухопутной обороны крепости Порт-Артур.
26 сентября 1904 года Прошу всех господ офицеров разъяснить нижним чинам, что упорная оборона крепости, не щадя своей жизни, вызывается не только долгом присяги, но весьма важным значением Порт-Артура, как необходимого для России порта на Дальнем Востоке. Упорная оборона до последней капли крови, без всякой даже мысли о возможности сдачи в плен, вызывается - сверх того еще тем, что японцы, предпочитая смерть пленению, без всякого сомнения произведут в случае
Приказ прочесть во всех ротах, батареях, сотнях и командах.
Подлинный подписал начальник сухопутной обороны Порт-Артура Генерал-майор Кондратенко - Все поняли?
– спросил Борейко, закончив чтение.
– Так точно, поняли, - оборонять, значит, Порт-Артур, как самую Россию, хором отозвались солдаты.
– На молитву! Шапки долой! Запевай, Белоногов, - распорядился Борейко.
За столом остались Варя и Звонарев. Девушка оперлась на стол и внимательно смотрела на прапорщика.
– Так зачем вы пошли в минеры? Хотите прослыть героем?
– Еще под Цзинджоу вы установили, что у меня заячья душа и, конечно, не замедлили об этом оповестить всех своих друзей и знакомых.
– Не дразните меня! Будете голодать, тогда обо мне вспомните, - И Варя вышла из-за стола. Звонарев, посмеиваясь, последовал за ней.
Невдалеке стояли, обнявшись, обе учительницы и Шура Назаренко с Васей.
Борейко усиленно размахивал руками, дирижируя импровизированным хором.
– Прекрасно!
– одобрил Стах, когда хор смолк.
– Кто лучше - хор или регент, - сказать трудно.
– А как вы находите, Ольга Семеновна?
– спросил поручик.
– Ничего. Но наши ребятишки в школе поют не хуже, - с напускным спокойствием ответила девушка.
– Вашбродь, пехоцкий капитан просют обстрелять цель номер шесть, неожиданно вырос перед Борейко дежурный телефонист.
– К орудиям!
– рявкнул поручик.
Артиллеристы со всех ног бросились к своим пушкам.
– Батарея, залпом!
– скомандовал Борейко.
– Первый взвод готов!
– Второй готов!
– Пли!
Четыре огненных смерча осветили на короткое мгновение солдат, прижавшихся к брустверу, стоящих поодаль оглушенных учительниц и испуганно кинувшегося бежать от батареи Васю. Не успели пушки стать на место, как поручик вновь скомандовал, раздался залп, затем еще и еще.
– Пехоцкие благодарят и просют прекратить стрельбу, - доложил телефонист.
– Отбой! Пробанить орудия, а затем продолжим пение.
Солдаты бросились чистить ПУПКИ.
Учительницы стали прощаться.
–
– Давно мы так хорошо не проводили время, как сегодня.
– Заходите еще к нам, барышня, - за всех ответил Родионов.
– Обязательно придем, до свидания, - проговорила Оля.
Не успел Звонарев проснуться, как в блиндаж вошел, поеживаясь от утренней свежести, инженер-подполковник Сергей Александрович Рашевский.
– Приношу свои извинения, Сергей Владимирович, что побеспокоил вас в столь раннюю пору, - чуть заметно картавя, проговорил он, поглаживая свою густую черную бороду, - пожалуйста, продолжайте лежать. Я заехал к вам на минутку, чтобы условиться о времени и месте встречи с вами.
– В любое время и в любом месте, господин подполковник, - ответил Звонарев.
– Для вас я - Сергей Александрович, с этого начнем. Вы человек штатский, и стеснять вас официальным титулованием не хочу. Роман Исидорович вчера очень обрадовал меня, сообщив о вашем назначении. Хотя мы раньше встречались не очень часто, но о вас у меня сложилось вполне определенное хорошее мнение как о человеке и инженере.
– Весьма благодарен за столь лестную для меня оценку и постараюсь ее по возможности оправдать.
– Я в этом не сомневаюсь. Теперь о деле. В одиннадцать часов дня я попрошу вас быть в штабе Восточного фронта обороны, у Скалистого кряжа. Там мы вместе с генералом Надеиным и комендантами фортов обсудим план минных работ. Засим позвольте отклоняться. Еще раз прошу извинения за причиненное беспокойство. И Рашевский, чуть согнувшись в двери, вышел из блиндажа.
Вскоре ввалился Борейко, дежуривший ночью на командирском наблюдательном пункте. Он продрог и теперь стремился поскорее согреться.
– Ива-а-а-ан!
– крикнул он денщика.
По интонации голоса денщик решил, что поручику требуется водка. Наполнив ею до краев стакан и отрезав большой кусок черного хлеба, он явился на зов поручика.
Борейко потянул носом запах водки и отвернулся.
– Убери и больше никогда не приноси!
Иван оторопело посмотрел на офицера.
– Да как же это, Борис Дмитриевич, можно!
– возмутился солдат.
– Всю ночь на дворе мерзли и вдруг не желаете выкушать водки. Этак и простудиться недолго!
– Вон, сатана!
– вдруг взревел поручик.
Денщик мгновенно исчез. Звонарев громко хохотал, лежа в постели.
– Здорово же тебя прикрутила Олечка! Видать, и впрямь - любовь не картошка, не выбросишь за окошко!
– Нишкни, Сергей! И без тебя на душе муторно, - взмолился Борейко.
– Выпей уж, Боря, в последний разок! Я не Блохин и ничего не скажу твоей мучительнице.
– Так это он ей сообщил? Иван, позови сейчас же Блохина! Я ему голову с плеч сорву!
– грозился поручик.