Порт-Артур (Том 2)

Степанов Александр Николаевич

– Одна надежда на Романа Исидоровича. Он сумеет в нужную минуту повлиять на Стесселя и его жену, - отозвался Науменко.

Денщик пригласил всех на другую половину дома к Кондратенко.

Отдохнувший генерал приветливо поздоровался с ними и выслушал доклад Рашевского. Одобрив намеченные мероприятия по сооружению минных галерей и сделав несколько замечаний, Кондратенко перешел на артурские темы.

– Сегодня видел Анатолия Михайловича. Он клятвенно уверял меня, что в течение октября Куропаткин обязательно перейдет в наступление и к ноябрю, самое позднее

к началу декабря, Артур будет освобожден. Эскадра Рожественского уже вышла из Либавы и, следовательно, в январе - феврале будет здесь. Тогда превосходство на море будет на нашей стороне, и к лету будущего года война закончится, - сообщил генерал.

– Значит, надо ждать очередного японского штурма, - резюмировал Науменко.

– Это почему?
– удивился Кондратенко.

– Во-первых, если правда, что Куропаткин действительно будет наступать, то вполне естественно, что японцы приложат все силы, чтобы возможно скорее освободить свою осадную армию, взяв Артур, и, во-вторых, подобные известия исходят из штаба района каждый раз, когда получаются сведения об увеличении осадной армии.

– Пожалуй, вы правы, Евгений Николаевич, - отозвался Рашевский.
– В куропаткннскую победу я не верю. После Тюренчена, Вафангоу и Ляояна трудно рассчитывать на быстрый успех. К весне, быть может, и удастся Маньчжурской армии перейти в наступление, но едва ли Артур доживет до того времени.

– Вы, Сергей Александрович, чрезмерный пессимист! Наступление Куропаткина тотчас же заставит японце" оттянуть часть своих сил от Артура, что сделает невозможными новые штурмы, а без них мы сможем протянуть до весны. В этом-то и заключается взаимодействие полевой армии и крепости, - пояснил Кондратенко.

– Дотянем до весны, если только Вера Алексеевна не сдрейфит и не капитулирует, - шутливо заметил Науменко.

– В Артуре преувеличивают влияние мадам Стессель на мужа. Дальше распределения наград она не идет, - запротестовал генерал.

– Сильно ошибаетесь, Роман Исидорович, недавно я узнал от самого Рейса, что Вера Алексеевна заступалась за вас перед мужем, когда вы в июле самовольно уехали на передовые позиции на Зеленых горах, - ответил Науменко.

– Все это сплетни, которые я не хочу даже слушать!
– рассердился Кондратенко и встал.

Офицеры поспешили откланяться. Звонарев направился к Пушкинской школе.

Уже совсем стемнело, лучи японских прожекторов скользили по вершинам гор. На улицах началось обычное ночное движение по направлению к фортам и обратно.

Выспавшаяся за день Варя с распущенными волосами расхаживала по небольшой гостиной. В углу, в качалке, с рукоделием в руках сидела Мария Петровна, на диване примостилась Леля, за роялем наигрывала что-то Оля.

– Вы мне прожужжали уши, твердя о женском равноправии, - кипятилась Варя, - почему же я должна ждать, пока мне сделают предложение, а не могу сама предложить жениться на мне?

– Это будет нескромно с твоей стороны, - возразила Мария Петровна.
– Как ты будешь чувствовать себя, если получишь отказ? Скажут, что ты вешалась

на шею и была отвергнута?

– И что же из того? Раз мужчинам не стыдно получать отказы, то, значит, и мне этого нечего стыдиться, - не уступала Варя.

– Одним словом, ты собираешься объясниться в любви Сереже Звонареву? заметила Оля.

– Я ему на шею не вешаюсь, как ты Борейко.

– Что за вульгарный тон у тебя, Варя! Я просто люблю этого большого младенца и не скрываю этого от него. Быть может, со временем мы и поженимся, а может, и разойдемся, - задумчиво ответила маленькая учительница.

Стук в наружную дверь прервал разговор. Варя поспешила скрыться в другую комнату. Вошел Борейко со свертком.

– Привет честной компании! Разжился ослятиной и занес вам, - положил он сверток на стол.

– И совершенно напрасно. Вам самому надо питаться, - возразила Мария Петровна.

– Мы на позициях изредка постреляем, а вы тут в тылу работаете не покладая рук, вам поэтому и есть надо больше, - уверял поручик.
– Не был у вас сегодня Звонарев?

– Варя, где твой Сережа?
– крикнула Леля в соседнюю комнату.

– Мой он не больше, чем твой, - появилась Варя, заплетая на ходу косу, обещал вечером зайти из штаба. А вы почему, господин Медведь, удрали с батареи?

– Там остался Жуковский, а меня отпустил в город.

– Какие новости, Борис Дмитриевич?
– справилась Мария Петровна.

– Простите, я еще не успел их придумать, - с невозмутимым видом отозвался поручик.

– Вот и Сережа, легок на помине, - вскочила с места Леля и пошла открывать дверь Звонареву.

Борейко поместился около Оли у рояля. Она открыла ноты с романсами и стала наигрывать одной рукой.

– Спойте что-нибудь дуэтом, - попросила Мария Петровна.
– После целого дня тяжелой работы в госпитале приятно послушать пение.

Когда прапорщик со всеми поздоровался и уселся на диване между Варей и Лелей, Оля взяла несколько аккордов и запела:

Не искушай меня без нужды...

– Не искушай...
– подхватил поручик, и голоса их красиво сплелись.

Звонарев внимательно слушал. Свет лампы, стоящей на рояле, падал на разгоревшееся, радостное лицо Оли. Уголком глаза Оля косилась на своего партнера и улыбалась ему. Борейко не сводил с девушки восхищенных глаз. Было видно, что они поют друг для друга и ничего не замечают вокруг себя.

За первым романсом последовал второй. Все, за исключением Вари, громко аплодировали певцам.

– Ну, хватит!
– наконец решила Оля и, захлопнув крышку, встала из-за рояля.
– Пусть теперь сыграет или споет кто-нибудь другой, например Варя.

Сев за рояль, Варя заиграла, напевая вполголоса:

Иль мне правду сказали, Что будто моя лебединая песня пропета...

– Чушь-то какая невероятная!
– остановилась она. И есть же дураки и дуры, которым это нравится! То ли дело Кармен.
– И девушка бойко заиграла хабанеру. Пальцы ее сразу приобрели быстроту и четкость, лицо разгорелось, глаза заблестели.