Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
Быстро забинтовав лицо и обожженную левую руку, прапорщик пошел к телефону. Надрываясь от крика, солдаты пытались передать сообщение о положении на форту, но слышимость была очень плохой. Звонарев решил отправить своего связного и набросал коротенькую записку Степанову.
– Уже три человека ушли в штаб, но ни один из них не вернулся. Видать, не добрались, - проговорил ординарец, пряча записку за обшлаг шинели.
– Я махну напрямик, минуя ходы сообщения, авось проскочу. Тогда через четверть часа буду в штабе, - тряхнул он головой и вышел.
– Отчаянная башка этот Оленин.
Звонарев поднялся во внутренний дворик. Здесь было гораздо светлее, так как прожекторные лучи непосредственно падали сюда. Артиллерийский огонь совсем прекратился - японцы боялись попасть в свои штурмующие части. Справа и слева от форта шла довольно сильная артиллерийская дуэль между осадными и крепостными батареями.
Прапорщик тревожно прислушивался к шуму боя.
Изо рвов доносились ружейные выстрелы, взрывы, крики сотен людей.
В таком неопределенном положении прошло с полчаса. Наконец прибежал стрелок с сообщением о прибытии подкрепления - роты моряков и полуроты стрелков с двумя пулеметами. Свежие части тотчас же были направлены в бой.
Несмотря на сильную контратаку, японцев полностью выбить из форта все же не удалось; они задержались во рву примерно на тех же позициях, что и раньше.
Уже светало, когда бой закончился и офицеры собрались в своем каземате.
Трижды раненный за ночь Фролов полулежал на своей койке и, превозмогая слабость и боль, продолжал распоряжаться. Обожженный Звонарев излагал свои соображения о дальнейшей обороне рвов.
Витгефт, у которого сильно болело раненое плечо, молчаливо прохаживался по узкому пространству между столом и походными кроватями. Только прибывший с подкреплениями лейтенант Морозов был вполне цел и невредим.
– Вас, Сергей Владимирович, я все же выпровожу отсюда, - решил Фролов. Вы обойдете крепостные батареи, с которых видны японцы, засевшие во рву, и дадите артиллеристам указания о стрельбе. Дня через два, когда подживет ваша физиономия, надеюсь, вы вернетесь ко мне.
Прапорщик не замедлил покинуть многострадальный форт. Усталый после тревожной бессонной ночи, мучимый ожогами, он все время шел, укрываясь Китайской стенкой, и неожиданно для самого себя оказался у батареи литеры Б вместо Большого Орлиного Гнезда, куда собирался попасть.
– Что с тобой случилось, дружище?
– приветствовал его Борейко.
– Неужели тебя так отделала твоя амазонка?
Звонарев рассказал о приключениях на форту.
– Так-с! Сейчас пойдем и подумаем вместе, чем можно помочь Фролову, ответил поручик.
Офицеры вышли из каземата. С батареи были видны лишь подступы к форту, но не рвы.
– Кроме Большого Орлиного Гнезда, японцев ниоткуда не увидишь, - решил Борейко, - но на нем пушек давно уже нет. Ближайшая к ней батарея-Малое Орлиное Гнездо. С нее и надо обстреливать японцев, поместив наблюдателя на вершине Большого Гнезда. Я сейчас пошлю туда записку с нарочным. Тебя же тем временем перебинтует покрасивее Мельников, а то, не ровен час, увидит Варя и даст тебе полную отставку.
– Между нами и так все кончено.
– Что же у вас произошло?
Звонарев
– Ты встретился с Акинфиевой, а свирепая амазонка приревновала? догадался поручик.
– Около того...
– И прапорщик рассказал про свои горести.
– Не одобряю, - неожиданно серьезно проговорил Борейко.
– Люблю Варю, целую Надю, думаю о Лоле! Это, брат, не любовь, а свинство! Выбери себе одну женщину и на других уж не смотри!
Борейко был хмур и серьезен.
Звонарев с удивлением смотрел на своего Друга, которого неожиданно увидел с новой, еще незнакомой ему стороны. Приход Мельникова с бинтами прервал этот разговор. Началась мучительная процедура перевязки. Ожоги были несильные, но охватили большую часть лица.
– Через неделю все заживет, - утешал фельдшер.
– Красивше прежнего будете, вашбродь!
Утомленный прапорщик прилег на походную кровать и тотчас заснул. Борейко приказал его не тревожить и сам отправился на Орлиное Гнездо, чтобы наладить обстрел японцев у форта номер два.
Глава 6
Звонарев провел несколько дней на батарее литеры Б, помогая Борейко. Хотя батарея и мало подходила для отдыха, но идти в город прапорщику не хотелось, а на Залитерной сидел Чиж, одно присутствие которого раздражало его.
Прапорщик занялся производством ручных бомбочек. В крайнем каземате была организована лаборатория по их изготовлению. Они делались просто: пироксилином набивали стреляные гильзы тридцатисеми- и сорокасемимиллиметровых патронов, вставляли небольшой кусок запального шнура, и бомбочка была готова.
За старшего в лаборатории орудовал Блохин. Он не отставал от прапорщика ни на шаг, оказывая ему большую помощь во всех его начинаниях.
Столовались офицеры вместе с солдатами из котла. Благодаря заготовленным припасам питание на батареях литеры Б и Залитерной было сносное, но все же Звонарев со вздохом вспоминал Варины обеды, которых был теперь лишен. Из гордости он не хотел напоминать Варе о себе, а девушка, видимо, всерьез решила порвать с ним. Борейко по-братски делился с прапорщиком.
В один из вечеров на батарее появилась Харитина. С ней пришел и Вася.
Мальчик имел весьма солидный вид в длинной до пят японской шинели, в старой генеральской фуражке, с повязкой Красного Креста на рукаве.
Увидев Звонарева, он не узнал его и недоверчиво покосился.
– Здравствуй, Вася!
– приветствовал мальчика прапорщик.
– Так это вы, Сергей Владимирович?
– даже взвизгнул от радости Вася. Тетя Варя уже который день ищут вас, и в штабе были, и в Пушкинской школе.
То-то они обрадуются!
– Не смей ей и заикаться, что я здесь, - предупредил Звонарев, - я завтра буду в другом месте.
– Ты не слушай его, хлопчик, - вмешался Борейко, - тете Варе скажи, что мы с Сереженькой совсем умираем с голоду без ее обедов. А если прапорщика здесь и не будет, то я всегда тут. Мигом проглочу все.
– Как же вы чужое возьмете? Тетя Варя завсегда наказывает мне, как я иду с судками, чтобы вам не давал, - сожрет, грит, все этот Ведмедь, а Сереже ничего и не достанется, - не унимался Вася.