Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
– Я больше не веду палаты. Пустите, мне больно, - тихо проговорила она.
– А вы драться не будете?
– уже совсем весело спросил Звонарев.
– Не хочу марать руки о вашу... вашу противную физиономию, - заикаясь от волнения, проговорила девушка.
– То-то же, - отпустил ее прапорщик.
– Теперь мы квиты, и я могу опять поцеловать вас...
Варя фыркнула, как кошка, и одним прыжком оказалась за дверью.
– Не смейте никогда больше приближаться ко мне, приходить сюда или к нам домой, низкий вы... человечишка, -
Звонарев улыбнулся. Негодующая Варя была ему больше по сердцу.
В штабе Горбатовского его уже поджидали Буторин и Фомин с тремя десятипудовыми шаровыми минами. Наскоро переговорив со Степановым и получив от него последние указания, прапорщик отправился с матросами на форт номер два.
На форте было относительно тихо: редкая ружейная перестрелка, взрывы бомбочек, изредка гулкий артиллерийский выстрел и визг разорвавшейся шрапнели. Сквозь туманную ночь чуть пробивались бледные лучи прожекторов.
Две подводы, запряженные парой осликов каждая, затарахтели за Звонаревым и матросами.
Фролов уже ждал прапорщика. Им был разработан подробный план очищения рвов форта от японцев.
– Как только ваши мины взорвутся, мичман Витгефт с матросами бросится в атаку вдоль левого бокового рва, я со стрелками - вдоль правого, поручик Юницкий из контрэскарпной галереи попытается выбить японцев из капонира. Вы же будете орудовать на бруствере и командовать артиллерией внутри форта, распределил он роли между офицерами.
– По-моему, мое задание невыполнимо. Японцы так прочно засели в капонире, что едва ли мы сможем что-либо с ними поделать, - заикаясь, проговорил Юницкий.
– Умереть-то там вы, я думаю, сможете, если это будет нужно, - насмешливо ответил комендант форта.
– Думаю, что я больше пользы принесу живым, чем мертвым.
– Можете думать что хотите, но выполнить поставленную вам задачу вы обязаны. Ступайте!
– резко приказал Фролов.
– От него, живого, пользы не больше, чем от мертвого.
Места для спуска мин были выбраны на бруствере заранее, и на них начали устанавливать желобообразные салазки, соблюдая полную тишину, боясь столкнуть малейший камешек или комочек земли. Как только это было сделано, Фролов в последний раз повторил свои наставления: взрывы спускаемых мин послужат сигналом для общей атаки, Звонарев с артиллеристами форта должны орудийным огнем парализовать контратаку японцев, если она последует. Пожелав прапорщику успеха, Фролов ушел.
Мины осторожно, без шума подняли на салазки. Звонарев поочередно поджег фитили и шепотом скомандовал:
– С богом, кати!
По три рослых матроса налегли на каждый шар, и они со слабым скрипом двинулись с мест. Налетевшая густая волна тумана совсем закрыла русских.
Японцы ничего не подозревали и держались тихо. С нарастающим шумом мины ринулись вниз.
Один за другим раздались три сильных взрыва. Сотрясение было так сильно,
– Господи Исусе Христе, да что же это такое? Никак, японец сам нас взорвал?
– заметались испуганные солдаты, торопливо расчищая выход из блиндажа.
Прапорщик выбрался наружу одним из первых. Осколки и комья земли после взрыва уже пролетели, но в воздухе стоял грохот ружейной стрельбы, взрывов бомбочек и свист пуль. Из рвов доносился шум рукопашной схватки; крики, стоны, выстрелы, взрывы бомбочек слились в один общий рев, который все нарастал и быстро передвигался по направлению к переднему рву.
– Бежит японец!
– проговорил Буторин.
– Мы его сегодня застали врасплох.
С перепугу он и стал тикать без оглядки.
Звонареву хотелось выглянуть из-за бруствера, но это грозило ранением или даже смертью. Несколько лучей японских прожекторов остановились над фортом, тщетно силясь проникнуть сквозь молочную пелену густого тумана. Молчавшие ранее осадные батареи теперь открыли беспорядочный огонь, осыпая снарядами всю площадь форта.
Вскоре прибыл связной от Фролова и сообщил, что все рвы очищены от японцев.
– Потери велики?
– спросил Звонарев.
– Почти нет, двое или трое легкораненых. Поручика немного зацепило, но они остались в строю, да морского офицера ранило "в плечо, но тоже не сильно, докладывал стрелок.
– Только в капонире артиллерийский поручик дюже спужались и не пошли вперед. Комендант просили вас, вашбродь, пройти туда, помочь им.
Звонарев торопливо перебежал дворик форта, который забрасывался ручными гранатами, и укрылся в тыловой казарме. Тут он встретил Фролова, как всегда, бодрого и веселого.
– Все вышло как нельзя лучше. Я даже не ожидал такого быстрого и решительного успеха. Особенно нам помог взрыв японского склада пироксилина.
Он уничтожил массу людей у противника. Сейчас стрелки начнут кидать бомбочки в амбразуры, а вас попрошу сменить Юницкого и организовать удар со стороны контрэокарпной галереи.
– Слушаюсь, - козырнул прапорщик и направился вниз по потерне.
Едва Звонарев минул потерну, как вдоль галереи хлестнула пулеметная очередь, пули с громким щелканьем впивались в бетонные стены. Прапорщик отпрянул назад, пережидая конца стрельбы.
– Он, вашбродь, почитай уже с час бьет без передыху. Надо сюда подвезти пушку и вдарить по пулемету, - проговорил один из стрелков.
Со стороны капонира донеслись один за другим два взрыва ручных гранат, и пулемет сразу смолк.
– Подбили через амбразуру, - понял прапорщик.
– Пошли, - обернулся он к стрелкам.
В контрэскарпной галерее было почти темно. Только два фонаря, стоящие в углублениях амбразур, чуть освещали сводчатое помещение. В конце его, прижавшись за бруствером из земляных мешков, сидело несколько стрелков.