Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
– Не сглазьте, Владимир Иванович, - суеверно остановил его один из офицеров, - день ведь еще не кончился.
– Вечером выпьем за последующие успехи, - отозвался Колчак.
Вестовые разнесли шампанское. Вино вскружило головы, настроение поднялось. Офицеры начали бахвалиться, вспоминая минувший бой.
– Наш светлейший без команды повернул и пустился наутек, когда жареным запахло, - съязвил Колчак.
– Зато вы, Александр Васильевич, развили такой огонь, что небу стало жарко! Сразу напугали Того, - отозвался Семенов.
Наверху пробили боевую тревогу. Все бросились
Ливен, как всегда молчаливый, с презрительной усмешкой на своем холеном аристократическом лице, наблюдал с ходового мостика за развертывающейся перед ним картиной. Мимоходом забежавший на мостик Семенов пытался было завязать разговор.
– Нелепая вещь эта война. Я был в дружеских отношениях с командиром "Микасы", флагманского корабля Того, капитаном Номото. Не раз мы вместе пили шампанское в нагасакских кабаках, а теперь только о том и думаем, как бы поскорее уничтожить друг друга, - сказал он, обращаясь к своему командиру.
Но Ливен продолжал молчать, и старшему офицеру ничего не оставалось, как поскорее исчезнуть с мостика.
Как только "Аскольд" ринулся на прорыв, обгоняя наши броненосцы, "Диана" последовала было за ним, но замешкалась и стала прорезать строй броненосцев, едва при этом не столкнувшись с "Пересветом".
Японцы открыли по идущим в беспорядке русским судам усиленный огонь. Один из снарядов угодил в правый шкафут и разбил стрелу Темперлея, снес вентиляционные трубы, разворотил дымовую трубу. Одновременно осколками было взорвано несколько патронов в батарейной палубе и убито и ранено около двадцати человек, в том числе командир батареи - мичман Кондратьев.
Начавшийся пожар стал быстро распространяться, грозя перекинуться в нижние патронные погреба.
Семенов с пожарным дивизионом кинулся тушить огонь, но в это время взорвалось еще несколько патронов. Матросы в ужасе разбежались. Чем бы все кончилось, неизвестно, если бы новый, попавший около ватерлинии снаряд не сделал огромной пробоины в борту. Хлынувшая сквозь нее вода быстро прекратила огонь. По колено в воде матросы, бросились заделывать образовавшуюся пробоину. Едва они успели с ней справиться, как новый крупный снаряд попал в расположенный под лазаретом отсек, который быстро наполнился водой. Вода снизу подняла палубу лазарета. С треском срывались метлахские плитки, устилавшие пол. Сквозь образовавшиеся щели начали выбиваться вверх небольшие фонтанчики.
Тем временем "Диана" успела уже миновать эскадру. Впереди ясно виднелись бешено отстреливавшиеся от неприятеля "Аскольд" и "Новик".
Ливен призадумался. Ему совсем не улыбалось попасть в такую же перепалку, как два передовых крейсера, и он резко скомандовал:
– Право руля!
"Диана", круто повернув влево, вступила о кильватер идущему за эскадрой крейсеру "Паллада".
– Нам не угнаться за адмиралом, - как бы в свое оправдание пояснил Ливен стоящему рядом Колчаку.
– Но мы нарушаем приказ адмирала следовать за ним!
– возразил лейтенант.
– Не всегда бывает возможным выполнять распоряжения начальства. Я все же посоветуюсь со старшим
– приказал одному из ординарцев Ливен.
Через несколько минут на мостике появился запыхавшийся Семенов. Узнав, в чем дело, он, как хитроумный Улисс, предложил компромиссное решение:
– Сейчас мы последуем за эскадрой, а когда наступит темнота, оторвемся от нее и попробуем самостоятельно прорваться во Владивосток.
Оправдание было найдено...
Наступила ночь. Русская эскадра в полной темноте шла курсом на Артур двумя кильватерными колоннами - справа "Пересвет", "Победа", "Полтава", "Паллада" и "Диана", слева, далеко впереди - "Ретвизан", и за ним "Севастополь" и концевым - "Цесаревич".
Справа из темноты неожиданно появились чуть заметные силуэты небольших судов, быстро приближающихся к крейсеру. На них мелькнули красноватые огоньки минных выстрелов, после чего, резко повернув обратно, миноносцы скрылись во тьме. Море в эту ночь светилось особенно ярко, и подводное движение мин было хорошо заметно. Вот недалеко от "Дианы" появились две слабо светящиеся точки, приближающиеся к крейсеру.
– Право руля!
– нервно скомандовал Ливен.
"Диана" медленно поворачивалась кормою к идущим торпедам.
Три сотни пар человеческих глаз с трепетом следили с корабля за все более увеличивающимися и быстро приближающимися светлыми пятнами. У всех была одна и та же мысль: "Попадет торпеда в крейсер или пройдет мимо?" Зловещие пятна приближались. Еще секунда - и они коснутся корпуса корабля, и тогда над ним высоко взметнется столб пламени, раздастся грохот взрыва, полетят во все стороны осколки, и десятки тонн воды обрушатся на палубу. Но торпеды уже попали в струю воды, отбрасываемую винтами, она их отталкивает, мешает их движению. Торпеды начинают замедлять свой ход, а затем и вовсе теряются за кормой. Опасность миновала, и из сотен человеческих грудей вырывается вздох облегчения.
Теперь идти вместе с эскадрой стало опасно, поскольку на нее обрушились многочисленные миноносцы японцев. Сообразив это, Ливен положил право руля и полным ходом пошел на юг, стараясь возможно скорее выйти из опасной зоны.
Но по дороге все же не удалось избежать нападения, Пробили отражение минной атаки. Матросы бросились к мелкокалиберным орудиям. Блеснул золотисто-зеленоватый свет, раздался сухой, резкий выстрел трехдюймовок.
– Ваша светлость, ради бога, прекратите огонь!
– истошным голосом закричал с палубы Семенов.
– Мы этим будем только привлекать к себе неприятеля.
Орудия замолкли. Позади показался идущий в кильватер "Диане" миноносец.
Сперва его приняли за японский и внимательно следили за ним. Но он не обнаруживал никаких враждебных намерений. Тогда рискнули запросить его позывные. Через мгновение замелькали ответные огоньки.
– "Грозовой"!
– доложил сигнальщик.
Миноносцу предложено было подойти к крейсеру.
– Вы куда намерены двигаться?
– справился Ливен у командира "Грозового" лейтенанта Бровцына.
– До Владивостока у меня не хватит угля, поэтому я думаю сперва побывать в Циндао, принять полный запас воды и угля, а затем идти по назначению.