Портрет дамы с жемчугами
Шрифт:
Минако слушала, закрыв глаза, чувствовала, как с каждым словом растет возбуждение юноши, и сама задыхалась от волнения. Мачеха же становилась все спокойнее. Ей, видимо, доставляло странное удовольствие мучить несчастного Аоки.
– Я понимаю вас, – повторила она. – Но чем могу я это доказать? – В голосе ее по-прежнему звучали фамильярность и кокетство.
Тут юноша не выдержал.
– Чем доказать? – воскликнул он. – Об этом вы спрашиваете у меня? Ведь с самого начала вы сделали меня своей игрушкой! Вы издевались над моими чувствами, о которых я вам говорил, как только представлялся случай!
Минако становилось все труднее и труднее не выдавать своего присутствия. Ее сердце
– Поэтому я и говорю, что понимаю вас! Очень хорошо понимаю!
– Это вы серьезно говорите? Искренне? Или для того лишь, чтобы я не докучал вам?
Госпожа Рурико промолчала.
– Докажите, что вы говорите это серьезно! Докажите на деле! А ваших уверений я уже достаточно наслушался! Мне нужны не слова, а поступки!
Юноша говорил с нескрываемым возмущением, но это нисколько не действовало на мачеху.
– Вы не верите мне?! Вам нужны доказательства?! Тогда нам не о чем больше разговаривать! Я не гейша! Уж не хотите ли вы от меня письменного обязательства?
Эти слова были не к лицу порядочной женщине.
– Я ведь не прошу у вас в качестве доказательства какую-нибудь вещь. Мне нужен дельный ответ, а не ваши «повремените». Помните, о чем я вас недавно спрашивал?
– Не помню, – кокетливо ответила госпожа Рурико. – О чем же?
– Вы уже забыли, забыли о том, что для меня так важно?! В таком случае я вам напомню. Я спрашивал, могу ли я просить вашей руки!
Это было для Минако последним жестоким ударом. Она не думала, что отношения юноши и мачехи зашли так далеко.
– Вы опять за свое? Но ведь в тот раз я вам совершенно определенно ответила, – с беспечным видом произнесла госпожа Рурико.
– Сейчас такой ответ меня уже не удовлетворяет. «Что же могла ответить ему мачеха?» – терялась в
догадках Минако. Ей было нестерпимо стыдно подслушивать, но сделать с собой она ничего не могла.
– Вы просили меня подождать до замужества Минако-сан, – продолжал юноша. – Но ваш ответ совершенно не зависит от этого обязательства. Дайте только свое согласие, и я готов ждать сколько угодно, пять, десять, двадцать лет, всю жизнь. И никогда не раскаюсь в этом. Но вы требуете, чтобы я ждал не замужества Минако-сан, а вашего согласия.
Голос юноши становился все тише, но в то же время в ном все сильнее звучала страсть. В этом голосе было нечто такое, что задело бы струны души всякого человека. Каждый раз, как юноша произносил имя Минако, сердце ее начинало учащенно биться, и она еще внимательней прислушивалась к каждому слову. Мачеха продолжала хранить молчание, тогда юноша вновь заговорил:
– Вы просите подождать с ответом… Но если бы я знал наперед, что он будет благоприятным для меня, то ждал бы его, сколько угодно. Но я не уверен в этом. Что будет со мной, если вы откажете, если, поиграв моим чувством, бросите меня, как надоевшую игрушку? Может быть, это вы и собираетесь сделать, оставляя меня в полнейшем неведении? Судя по вашим поступкам, я не могу думать иначе.
– Напрасно вы так плохо обо мне думаете. Я очень признательна вам за ваше чувство ко мне, но вопрос о браке для меня – вопрос сложный. При мысли о замужестве я вся холодею от ужаса, словно очутившись на краю пропасти. После свадьбы Минако, когда ей не понадобится больше моя забота, я смогу при желании выйти замуж, но не знаю, появится ли у меня такое желание. – Впервые госпожа Рурико как бы приподняла завесу над своими истинными чувствами.
– Меня не интересует ваше отношение к браку вообще. Я хотел бы знать, что вы думаете в данном конкретном случае, собираетесь ли выходить замуж именно за меня, а не за кого-то другого. Иными словами, мне хотелось бы знать, любите ли вы меня настолько сильно, чтобы принять мое предложение? Если вы собираетесь на всю жизнь остаться вдовой, я не вправе решать за вас по-другому, если же намерены выйти замуж, то мне хотелось бы знать, падет ли ваш выбор на меня? Повторяю! Ждать буду сколько угодно.
В тихом голосе юноши то и дело вспыхивали искры пламенного чувства. Минако с замиранием сердца ждала ответа мачехи на этот вполне естественный и ясный вопрос. Но мачеха ответила не сразу.
Было уже около десяти. Луна бросала на горы Хаконэ свой бледный, убаюкивающий свет.
Роковая ночь
– Я полагаю, что не так уж трудно ответить на мой вопрос. Скажите только: да или нет. Я хочу услышать подтверждение вашим чувствам ко мне, о которых вы не раз говорили. Я вас не спрашиваю о том, как вы решите в будущем. Скажите, что вы думаете сейчас. Этого вы не можете не знать. Если, скажем, в будущем вы стали бы решать этот вопрос, выбрали бы вы меня в мужья?
Теперь госпоже Рурико было нелегко увильнуть от ответа, и она сказала:
– Я люблю вас. Все, что я вам говорила в эти дни, чистая правда. Но это не значит, что я выйду за вас замуж. Дайте мне еще немного подумать.
Этот половинчатый ответ снова привел юношу в сильное раздражение.
– Подумать?! С меня достаточно подобных ответов! «Подумаю», «понимаю» – они уже мне надоели, ибо служат лишь для того, чтобы успокоить, утешить меня. Я хочу либо все, либо ничего. Скажите «нет», и я уйду, буду мужественно бороться со своими страданиями, никогда не упрекну вас ни единым словом, я ведь мужчина! Я не требую от вас согласия. Мне нужно только знать, «да» или «нет». Я не могу больше мучиться от этой неопределенности. Я хочу либо владеть вами, либо потерять вас навсегда. Любовь – это тирания. Она предполагает полное обладание любимой. – Юноша старался говорить твердо, но голос его дрожал, свидетельствуя о его слабости перед госпожой Рурико. – Вы хотите еще подумать. Но до каких пор это будет продолжаться? Может быть, вы собираетесь думать еще месяцев пять или полгода? – не без иронии говорил юноша.
– Нет, только до послезавтра! – просто ответила госпожа Рурико, с легкостью обезоружив наступавшего врага.
После небольшой паузы юноша опять заговорил:
– Послезавтра? Вы не шутите?
– Нет, не шучу, – с сердечностью в голосе ответила она.
– В какое время я получу ответ? – с радостной надеждой спросил юноша.
– Вечером.
Она ответила очень серьезно, хотя неизвестно, был ли ее ответ до конца искренним.
– Значит, послезавтра мы пойдем с вами вдвоем на прогулку? Вы не будете приглашать Минако-сан? Не будете уговаривать ее, как обычно, если она не захочет идти с нами? Мне всегда хочется идти только с вами одной, но вас это, видимо, не интересует.