Портрет дамы с жемчугами
Шрифт:
Минако не могла больше противиться мачехе и, едва переступая тяжелыми, словно налитыми свинцом, ногами, вернулась вместе с нею в комнату. Но на другой день, едва дождавшись рассвета, обратилась к госпоже Рурико с просьбой:
– Мама! Я хотела бы съездить в Хаяму, к брату. Мы давно с ним не виделись!
Однако мачеха не отпустила Минако: ее очень беспокоил вид падчерицы.
– Пожалуйста, повремените дня два-три. Тогда, быть может, я поеду вместе с вами. Мне что-то надоело в Хаконэ.
Весь день обычно веселая госпожа Рурико грустила
Аоки она не замечала, и он, словно побитая собака, ходил взад-вперед по комнате, то и дело устремляя на госпожу Рурико робкий и в то же время полный пламенной страсти взгляд. Глядя на юношу, Минако терзалась муками ревности, но не могла не испытывать к нему жалости. Мачеха сводила его с ума каждым словом своим, каждым жестом, то вызывая в нем неизбывную радость, то повергая его в безграничную скорбь.
В этот день не произошло никаких особых событий. На вечернюю прогулку они не ходили. Вернувшись из столовой, с полчаса посидели в номере, испытывая чувство неловкости, и, когда еще не было девяти, разошлись по своим комнатам. Так же вела себя госпожа Рурико и на следующий день. Правда, к Минако она каждый раз ласково обращалась, а на юношу по-прежнему не обращала внимания. Естественно, что он впал в полную безнадежность и отчаяние, и в его сверкающих гневом глазах можно было прочесть явный упрек.
Наступил наконец тот роковой вечер, когда госпожа Рурико должна была дать юноше окончательный ответ. Минако представляла себе, как проклинает сейчас ее юноша, жаждавший остаться наедине с мачехой, и после ужина хотела уйти в библиотеку. Тогда они с мачехой смогут беспрепятственно пойти на прогулку. Мачеха, вероятно, тоже будет чувствовать себя гораздо свободнее без Минако. И девушка только ждала удобного момента, чтобы уйти незамеченной. Но мачеха, видимо, догадавшись о ее намерении, не сводила с нее глаз, и Минако скрепя сердце вынуждена была вернуться вместе с ними в номер. Прошло пять… десять минут. Госпожа Рурико не произносила ни слова. Минако отчетливо видела, как растет с каждой секундой нетерпение юноши, и не находила себе места, думая о том, что невольно является для юноши помехой в тот момент, когда решается его судьба.
– Мама, я пойду в библиотеку. Мне хочется почитать, – сказала Минако и, не дожидаясь ответа, направилась к двери.
Но мачеха испуганно остановила ее:
– Погодите, Мина-сан! Вчера мы не ходили на прогулку, давайте хоть сегодня пойдем!
Минако очень удивилась, невольно бросила взгляд на юношу и заметила, как побледнело от гнева его лицо. Минако никак не могла разгадать истинных намерений мачехи. Ведь мачеха обещала Локи пойти с ним вдвоем и дать ему окончательный ответ. Отчего же тогда она не отпустила Минако в библиотеку? Мпнако ничего не ответила мачехе, но не могла сдержать тихий возглас удивления.
– Давайте пойдем в парк Гора, – продолжала мачеха. – Вы согласны, Мина-сан? – Мачеха была, как никогда, настойчива.
– Но… – замялась Минако, нерешительно взглянув на юношу, сидевшего в кресле в противоположном углу комнаты.
Бледное лицо Аоки вдруг вспыхнуло, и он бросил гневный взгляд на мачеху. Минако больно было смотреть на него. Она очень жалела юношу и потому не соглашалась идти на прогулку.
Госпожа Рурико между тем говорила:
– В самом деле, в библиотеку вы могли бы сходить в другой раз! Нет ни малейшей необходимости идти туда именно сегодня! Пойдемте же с нами, прошу вас!
У Минако не было сколько-нибудь серьезного предлога для отказа, только она не могла никак понять, почему мачеха так усиленно ее уговаривает.
– Не правда ли, Аоки-сан, нам будет скучно без Мина-сан? – Тон госпожи Рурико не допускал возражений.
Минако стало не по себе. Мачеха, словно назло юноше, старалась насильно навязать ему общество Минако. И Минако, ожидая, что скажет Аоки, трепетала от страха. С трудом сдерживая бешенство, юноша произнес:
– Простите… Я… я… я не хочу идти на прогулку.
– Но почему? – испытующе глядя на него, спросила госпожа Рурико. – Ведь за ужином вы сказали, что пойдете в парк, а теперь вдруг отказываетесь? Вам, видно, хочется испортить нам настроение!
Юноша молчал, лишь губы у него подергивались.
Если бы не было здесь Минако, он, вероятно, сказал бы: «Вы совсем другое мне обещали, зачем же зовете Минако-сан?» Девушка сразу заметила, как сильно дрожат его руки, лежавшие на подлокотниках кресла. До чего же несправедлива была к нему мачеха, и Мпнако решила во второй раз выручить юношу.
– Я все же пойду в библиотеку. Мне очень хочется почитать историю дорожных застав, – сказала она.
– Но ведь не обязательно читать ее сегодня, – уже с досадой произнесла госпожа Рурико. – Что с вами обоими случилось? Вы проявляете какое-то странное упрямство! – Госпожа Рурико говорила ледяным тоном, словно не замечая ни еле сдерживаемого гнева юноши, ни затруднительного положения Минако.
– Пойдемте же, Мина-сан! А то из-за вас и Аоки-сан колеблется. Правда, Аоки-сан?
Словно тигрица, забавляющаяся с зайцем, госпожа Рурико мучила юношу. Минако даже боялась взглянуть на него, понимая, что только из-за нее юноша не может высказать своего негодования.
– Ну, пойдемте же все вместе! – снова сказала госпожа Рурико, и в голосе ее неожиданно зазвучали ласковые нотки. – О чем вы так сосредоточенно думаете, Аоки-сан? Мне нужно было кое-что решить в эти дни, и я очень устала, – многозначительно добавила она. – Надо же мне хоть немного рассеяться, тем более что я должна решить еще один важный для меня вопрос.
Госпожа Рурико намекала на то, что еще не пришла пи к какому решению и просит Аоки повременить с ответом. При этих словах гнев юноши несколько смягчился, и он весьма неохотно поднялся с кресла. У Минако тоже отлегло от сердца.