Портрет кавалера в голубом камзоле
Шрифт:
Она молчала, ожидая продолжения. Ее яркий макияж выдавал желание нравиться, а халат обтягивал высокую грудь, подчеркивая соблазнительные формы. Лавров выяснил, что она не замужем. И у нее нет постоянного мужчины… во всяком случае, в клинике об этом ни слухом ни духом. Личная жизнь Зои Михайловны, если таковая существует, – за семью печатями. Шанкина не из тех, кто выносит сердечные драмы на всеобщее обсуждение.
– …выясняю обстоятельства смерти вашей подруги, – закончил он заготовленную фразу.
– У меня нет подруг.
– Тогда, очевидно,
– Она обращалась ко мне за медицинской помощью.
– Какого рода помощь вы ей оказывали?
– Это врачебная тайна.
Докторша выпрямилась и осмелилась посмотреть в лицо неприятному посетителю.
– Речь идет об убийстве!
Она дрогнула, но продолжала держать марку. В тишине кабинета было слышно, как тикают настенные часы и невнятно переговариваются в коридоре две женщины. Их каблуки гулко цокали в пустом пространстве. Наплыва пациентов в клинике не наблюдалось из-за высоких цен на услуги.
– Как?.. Разве…
– Вот именно, – многозначительно произнес Лавров. – Есть мнение, что госпожу Жемчужную убили. Если откроются новые факты, дело будет отправлено на доследование.
Шанкина бросила панический взгляд на графин с водой. У нее пересохло в горле, но налить себе воды она не решилась. Очевидно, полагая, что тем самым вызовет подозрения.
– А… вы… кто? – выдавила она.
– Частный детектив. Меня наняли для прояснения некоторых… щекотливых моментов. Видите ли, погибшую шантажировали. Это могло стать мотивом для убийства. Жертва не пожелала платить, и вымогатель разделался с ней. Полагаю, Жемчужная пригрозила преступнику разоблачением… и тот заставил ее замолчать.
Зоя Михайловна так испугалась, что не попросила «детектива» предъявить документ, подтверждающий его полномочия.
– Но… почему вы… пришли ко мне?
– Потерпевшая доверяла вам свои женские тайны…
– При чем тут… это?
– У Жемчужной были проблемы со здоровьем? – наседал Лавров.
– Я не имею права говорить об этом.
– Ваша пациентка мертва. Врачебная этика в данном случае неуместна. Будете упорствовать, я передам сведения, которыми располагаю, в прокуратуру. Там с вами церемониться не станут. Боюсь, в лучшем случае вам придется искать другое место работы! А в худшем…
Шанкина побледнела. Уголки ее накрашенных губ опустились.
– Полина… госпожа Кучкова, – поправилась она. – Серьезными заболеваниями не страдала. Обращалась по поводу аборта. Все прошло благополучно, без осложнений. Во всяком случае, с ее стороны претензий не было.
«Кучкова, – отметил про себя Лавров. – Точно. Это же настоящая фамилия покойной. Псевдоним так прирос к ней, что воспринимается более органично, чем родная фамилия. Полина Кучкова звучит куда прозаичнее, чем Полина Жемчужная…»
– Почему она не хотела оставлять ребенка? – спросил он. – Учитывая возраст, могла бы и родить. После тридцати, насколько мне известно, и беременность, и роды протекают тяжелее.
– Не обязательно…
Шанкина колебалась, говорить
– Вы не советовали Кучковой рожать? Или она сама решила прервать беременность?
– Понимаете… бывает, что женщина вполне здорова, но… является носителем наследственной патологии. На генетическом уровне. Кучкова сообщила мне, что в их семье рождались дети с синдромом Дауна. Я предложила ей сдать специальный анализ. Результат оказался неутешительным. Вот и все…
– Печальная история.
Докторша пожала плечами. Она немного успокоилась, расслабилась. В сущности, Лавров этого и добивался.
– У меня сохранились анализы… и медицинская карточка Кучковой. Хотите проверить?
– Пожалуй, нет… – улыбнулся он. – Я же не специалист, вряд ли смогу разобраться в вашей латыни.
Шанкина заметно приободрилась. Сочла, что ее паника была преждевременной. Никто не собирается ее уличать. Ни в чем.
– Вы завидовали Полине?
– С какой стати? – растерялась она.
– Ну, как? У нее богатый поклонник, который обожает ее… боготворит, дарит подарки, оплачивает квартиру в Москве. Она раскатывает на новенькой машине, а вы вынуждены толкаться в метро и тереться локтями в переполненных маршрутках. Она блистает на сцене… а вы прозябаете в унылом кабинете, возитесь с чужими анализами, лечите чужие болезни, угождаете капризным пациенткам. У нее – перспектива удачного замужества, карьера, о которой заботится ее покровитель, обеспеченное будущее. А вы – рядовой доктор в платной клинике, где все должности распределяются согласно личным связям и денежным взносам. Вам не светит продвижение! Если вы не заплатите…
Докторша пыталась устоять под градом оскорби – тельных сравнений, которые попадали не в бровь, а в глаз. Ее лицо покрылось красными пятнами, губы сжались.
– Я прав? – усмехнулся Лавров. – Где же справедливость? Чем какая-то забитая провинциалка Кучкова лучше вас? Почему ей – все, а вам – ничего?
– Хватит…
– Я только начал, а вы мне уже рот затыкаете.
– Убирайтесь, – не выдержала Шанкина. – Вон отсюда!
Слезы готовы были хлынуть из ее глаз, смывая тщательно нанесенную краску. Она сломала карандаш, который крутила в руках, и в сердцах бросила обломки на стол. Один из обломков покатился и со стуком свалился на пол.
– И не подумаю, – развязно ухмыльнулся «детектив». – Попробуйте выгнать меня, и очень пожалеете! Вы боитесь огласки. А я молчать не стану. Всем расскажу, каким образом вы заставляли Полину Кучкову платить вам деньги. Причем вовсе не за врачебные услуги!
– У вас нет доказательств…
– Ну и что? Перед смертью Кучкова во всем мне призналась и попросила помочь ей избавиться от ваших неуемных требований. К сожалению, ее преждевременная кончина спутала мои планы.
– Это всего лишь слова.