Портрет Мессии
Шрифт:
— Можете себе представить? — откликнулся Никодем-старший.
Пилат не ответил, лишь как-то странно глядел на молодого человека. А тот добавил вполне серьезно:
— И знаете, я едва не пошел за ним.
— Почему? — спросил Пилат.
Им вдруг овладело любопытство.
Молодой человек улыбнулся — загадочно и счастливо одновременно.
— Наверное, потому что сам никогда не решился бы поступить именно так.
— Он хочет разрушить Рим, — сказал Никодем. — Все они одинаковые, эти бунтовщики!
— Мы с отцом все время
— А все потому, что мой сын был еще младенцем, когда Иуда из Галилеи захватил храм. Он не помнит те времена и что тогда произошло.
— Я слышал разные истории, отец.
— Истории — это одно. А кровопролитие — совсем другое. Было время, когда я уже стал думать, что Иерусалим превратится в новый Карфаген — все люди перебиты, город разрушен, земля разорена.
— Он говорил о Боге, а не о восстании!
— А как разыскать этого человека? — спросил Пилат. Никодем с сыном удивленно взглянули на него. — Если он действительно такой великий врачеватель, — добавил Пилат, — я бы мог воспользоваться его услугами.
— Его очень трудно найти, — уклончиво ответил молодой человек.
— Ты мог бы сообщить мне, если он вдруг появится в Иерусалиме?
Молодой человек слегка склонил голову, делая вид, что это ему безразлично.
— Вы знаете, мы всегда готовы помочь, чем можем.
Оставшись наедине с Никодемом, Пилат поведал ему всю правду. Тот слушал внимательно и молча, прежде чем высказать свое мнение.
— Думаю, твой центурион прав. Сеян хочет войны. Он знает, ты исполнишь свой долг до конца, просто потому что обязан. Он надеется, что Иуда пойдет навстречу. И совершить такое ему вполне по силам. В Иерусалиме у него до сих пор много друзей.
— Я не могу не исполнить приказа.
А если я займусь Иудой? Ведь остальные, те, кто следует за Иешуа, люди самые простые. Без своего проповедника и особенно Иуды им просто не по силам поднять восстание против римских гарнизонов.
Мои приказы носят весьма специфический характер, Никодем. Всех последователей Иешуа надо оставить в покое. Если вдруг Иуда погибнет, Сеян знает, на кого можно возложить вину. Если я убью Иуду, мне придется перерезать себе вены.
Никодем задумался, потом заметил:
— Тогда исполняй приказы. Следуй им… до последней буквы.
Выбор наместника был невелик: он мог погибнуть от рук взбунтовавшихся евреев, а в случае потери гарнизона ему ничего не оставалось, кроме как покончить с собой. Но теперь во взгляде прокуратора засветилась надежда.
— Есть идеи?
— Давай назовем это шансом. Для нас обоих и для наших семей. И для Иерусалима тоже.
В шаббат с заходом солнца люди начали покидать город. К рассвету свыше пятидесяти тысяч человек выстроились вдоль дороги, ведущей к Сузским, или Царским, воротам. Ровно в полдень их Мессия оказался в самом центре толпы. Люди расступались, бросали на дорогу перед ним пальмовые ветви. Он торжественно въехал в город верхом на
— Ветер пришел, — заметил Корнелий, наблюдая за происходящим с зубчатой крепостной стены.
Пилат мрачно кивнул, не отрывая взгляда от зрелища.
— Вот только бы этот ветер не оказался ураганом, который может сорвать наш парус, — ответил он.
— Тогда умрем с честью, как и подобает римлянам, наместник.
— Честь — это прекрасно, центурион. Но я все равно предпочитаю жизнь.
Рабы Никодема наблюдали за Иудой Искариотом, укрывшись возле дома его родителей. Он появился на второй день, с наступлением темноты, и вошел через боковую калитку. Примерно час спустя вышел на улицу. Рабы продолжали слежку. Вскоре, приблизившись к Иуде, они передали ему свиток, скрепленный восковой печатью с инициалами Никодема. Увидев, от кого послание, Иуда сразу вскрыл его и прочитал при свете факелов, которые услужливо держали невольники.
Царство Божье близко, друг мой.
Иуда вопросительно взглянул на рабов. Один из них пояснил:
— Мой хозяин желает переговорить с вами сегодня вечером, если это возможно.
Иуда последовал за ними и предстал перед Никодемом-старшим.
— Твоего господина ищут римляне, Иуда, — вместо приветствия объявил ему Никодем. — И у него осталось совсем мало времени.
— Антипа безуспешно гонялся за ним почти весь прошлый год.
— Антипа старый лис, и зубы у него давно сгнили оттого, что он жует падаль. А Пилат — совсем другой. Он найдет его… рано или поздно.
— Может, это мы первыми доберемся до Пилата.
— Для этого вам нужна армия. Стыд и позор, что твой царь до сих пор ею не обзавелся.
Иуда гневно сверкнул глазами, но промолчал.
— Евреи как никогда прежде готовы к борьбе, да и время самое подходящее. Им нужно лишь вдохновение и командир, который поведет их за собой.
— Рим был всегда добр к тебе, Никодем, — заметил Иуда.
Намек был ясен. Никодем понял, что гость ему не доверяет.
— Я сполна плачу за эту доброту, — ответил он. — И уже устал от этого. Алчности их нет предела. И я скорее стану оплачивать услуги армии, способной победить их, чем дам Пилату хотя бы еще один сестерций по доброй воле.
Иуда улыбнулся.
— Разве армии у нас выставлены на продажу?
— Ирода Антипу легко подкупить.
— От него нам ничего не нужно!
— Он ничего и не продает. Стоит вам напасть на римский гарнизон, как наместник в Сирии вышлет на помощь целых три легиона, они двинутся на Иерусалим с юга. Ну и, разумеется, римляне получат поддержку трех вспомогательных эскадронов сирийской кавалерии, итого тридцать тысяч человек. Вдобавок Пилат, перед тем как двинуться на Иерусалим, попросит Антипу задействовать его армию. Если Антипа будет медлить, римлянам придется подождать. Вот тогда вы и можете ударить.