Портрет тирана
Шрифт:
В 1955 году на Печору прибыла комиссия ЦК. Данишевскому предложили подать заявление о пересмотре дела. У него получилось 36 листов. Член комиссии, давний знакомый профессора по «воле», взял заявление, но на всякий случай попросил узника расписаться на чистом листе.
…Никита Хрущев с трудом вникает в послание Данишевского. Тогда доброжелатель достает припасенный чистый лист.
— Может быть использовано это?..
Хрущев согласился и продиктовал текст:
«Первому секретарю ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущеву от члена партии с 1918 года, бывшего председателя ученого совета Народного комиссариата здравоохранения СССР, директора Института усовершенствования
Заявление.
Я ни в чем не виновен. Прошу освободить».
Хрущев наложил резолюцию.
— А это, — он протянул первое заявление, — оставь себе на память.
После освобождения Данишевский работал в Институте кардиологии имени Мясникова. В 1955 году вышла в свет его книга «Акклиматизация человека на Севере». Этот фундаментальный труд включает очерк краевой патологии. На титульном листе книги слова:
«Светлой памяти незабвенного друга и товарища Анны Давыдовны Данишевской-Розовской. 21 сентября 1955 г.»
Заявление незаконно репрессированной Розовской тоже попало к Хрущеву. Член партии с 1904 года, она была близким сотрудником Ленина. Сохранилась фотография, на которой Розовская стоит рядом с Лениным и Свердловым на Красной площади.
…Она лежала в больнице с инфарктом, к ней явился заместитель Шверника с партбилетом. Через два часа после этого она умерла.
Всего два месяца прожила она после освобождения из лагеря.
Сам принцип, на котором строилось дело реабилитации, — если это можно назвать принципом — выглядит неубедительно: каждый политический должен ходатайствовать о себе сам (если он еще жив), или заявление о нем подают родственники.
Даже в таком гуманном деле как реабилитация, — ни логики, ни уважения к личности…
О реабилитации погибшего в тридцать седьмом Александра Артемьевича Бакзадяна просили товарищи бывшего наркома по иностранным делам Закавказской федерации.
В силу каких обстоятельств сохранилось дело Бакзадяна, толстая зеленая папка, неизвестно. И в папке — докладная записка с резолюцией генсека: «Расстрелять». И фотографии погибшего. Прокурор вызвал старую коммунистку Ф. Кнунянц, показал фотографию.
— Узнаете?
Как не узнать товарища «Юрия»… Вместе вели подпольную партийную работу.
…На фотографии — изуродованное лицо, опухший глаз…
Кнунянц читает показания Бакзадяна: «Мой отец по происхождению из дворян занимал должность мирового судьи. Семья была большая, мы нуждались. Учился я на свои средства. В партию я вступил лишь затем, чтобы отомстить за тяжелую жизнь. Но главная цель — навредить партии»…
— Ваше мнение о Бакзадяне? — спрашивает прокурор.
— Это очень честный и чистый человек, замечательный коммунист.
Ну, а если бы никто не просил о нем? Если бы товарищи от него отвернулись?
…Оглядываясь назад, на краткие годы оттепели, постигаешь реабилитацию как подобие лотереи.
Судя по началу, Владимиру Антонову-Овсеенко повезло. На XX съезде Анастас Микоян упомянул отца как жертву посмертной клеветы. Клеветником оказался историк Лихалат [274] .
Значит, ЦК признал революционера невиновным, подумал я. Вскоре же я получил справку о посмертной реабилитации отца. Разумеется, мне ее не прислали, меня никто не разыскивал. Мне пришлось ходатайствовать самому.
274
Речь А.И. Микояна на XX съезде партии. М., 1965, с. 35–36.
Но
Через год «Известия» публикуют заметку А. Сорокина, сотрудника Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ). Сей «историк» утверждал, будто Антонов-Овсеенко в сговоре с Дыбенко переделали текст условной телеграммы «Высылай устав». По этой телеграмме в октябре 1917 года из Гельсингфорса в Питер должен был выйти отряд кораблей. Так вот, Антонов и Дыбенко из карьеристских соображений «сфальсифицировали исторический документ», приписав телеграмму себе [275] .
275
«Известия», 1965, 10 июля.
Эту газетную инсинуацию состряпал кандидат исторических наук Совокин. Состряпал совместно с другим кандидатом Андреем Свердловым. Сын Я.М. Свердлова ряд лет плодотворно работал под началом Берии. Так что искать мотива поступка Андрея Свердлова нужды нет. А что толкнуло Юрия Шарапова (тоже кандидата исторических наук), сотрудника газеты, на участие в клеветнической акции?
Беседуя в редакции с ответственным лицом, я заметил:
— Три кандидата наук. Не много ли для одной элементарной гнусности?
Сотрудник рассмеялся. Мне же было не до смеха. Я решил подать в суд на Совокина и на редакцию, благо только что в УК и в ГК были включены, правда, с небольшим — сорокалетним — опозданием, статьи о праве граждан на сатисфакцию. Я обратился в Народный суд — заявление, естественно, не приняли. В городском суде — то же самое. Только благодаря вмешательству старых большевиков и личному указанию генерального прокурора горсуд принял дело к слушанию и… тут же закрыл дело: «Известия» успели напечатать письмо Совокина. Нет, клеветник не извинился перед читателями и перед редакцией газеты. Он, видите ли, привлек новые материалы и вынужден признать, что «допустил ошибку» [276] . Только и всего…
276
«Известия», 1965, 31 августа.
От редакции «Известий» — ни слова.
Статья в УК имеется, право на защиту чести и достоинства есть. В случае чего можно жаловаться…
Тем временем и ИМИ, и Академия общественных наук (АОН), и Высшая партийная школа (ВПШ) выпустили серию новых книг по истории партии. Теперь уже Сталин — не вождь революции и даже не второй вождь. Авторы заняли удобную позицию замалчивания его имени. Зато проклятия в адрес Троцкого и «троцкистов» удвоились. Без густых, от сердца идущих проклятий, нельзя защитить диссертацию, невозможно опубликовать книгу, статью. По любому поводу и без повода — упоминают «троцкиста» Антонова-Овсеенко. В годы Первой мировой войны Антонов вел в Париже интернационалистскую газету, выступал солидарно с ленинским «Социал-Демократом», открыто отмежевался от Троцкого и Мартова. И Ленин приветствовал позицию Антонова-Овсеенко. Однако, кто же будет разбираться в таких тонкостях. Проще придерживаться старых, надежных ярлыков. И ведущее трио, при ЦК, — НМЛ, АОН и ВПШ бьют во все антитроцкистские колокола…