Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном
Шрифт:
— Только, чур, без моей команды не стрелять, — предупредил Ржевский.
На него недовольно покосились. Холеный гусарский офицер смотрелся среди этой толпы горожан как породистый жеребец среди извозчицких лошадей.
— Мы люди простые, ваше благородие, — сказал мужчина в дырявом кафтане. — Над нами только Бог да царь. А коли вам охота покомандовать, то ваш полк, небось, еще недалеко удрапал, глядишь, и нагоните.
Ржевский нахмурился.
— У меня, любезный, начальников поболее твоего.
— Ну, знать, так тому и быть, ваше благородие, — поддержал его тощий старик. — Вы командуйте, а мы уж как — нибудь не промахнемся.
— Калякают, Егорыч, ты с самим Суворовым Исмаил брал? — спросил кто — то. — Небось, и сейчас бы смог?
— Э — хе — хе… Куда мне в мои — то годы по крепостям лазить. Иной раз на крепостную девку заберешься, а уж зачем не помнишь!
Все рассмеялись. А Ржевский громче всех: свои взятия крепостных девок он помнил с отрочества.
В Кремле раздался благовест к вечерне.
— Под такой звон и помереть любо, — вздохнул какой — то малый с рябым лицом.
Горожане с чувством перекрестились.
Французы пришли со стороны Воздвиженки. Они двигались четкими, конными и пешими колоннами, под звуки марша, с победно распущенными знаменами. Вскоре все пространство на подходах к Кремлю посинело от их мундиров.
Увидев, что кремлевские ворота завалены бревнами и тесовыми щитами, французы развернули на площади несколько орудий.
К воротам быстро направился отряд пеших гвардейцев во главе с долговязым офицером.
— Эх, братцы, — с досадой произнес Ржевский, наблюдая за неприятелем, — не видать нам Бонапарта как своих ушей. Струсил он сюда первым сунуться.
— Поди, почуял, собачий сын, что встречать будут порохом, — сказал старик с екатерининским ружьем.
— Щас как пальну… — осклабился рябой малый, прилаживая щеку к прикладу.
— Погоди пока приблизятся, — сказал поручик.
Но тот уже спустил курок. За ним выстрелили и остальные.
Французы побежали назад. Один из гвардейцев заметно припадал на ногу.
— Ага, зацепил поганца! — радовался рябой малый; другие тоже счастливо смеялись.
— Эх, говорил же обождать, — цыкнул с досады Ржевский.
Он выстрелил вслед долговязому офицеру.
Француз упал.
Горожане восторженно загоготали, но тут офицер вскочил и, держась за ухо, пустился догонять своих солдат.
— Подпустили бы поближе, ей — богу, убил бы, — сплюнул Ржевский.
— Ничего, ваше благородие, авось, в другой раз не промажете, — сказал розовощекий мужик с подбитым глазом.
Разгоряченные первым выстрелами, горожане неловко и торопливо перезаряжали ружья.
Тем временем французы нацелили на защитников Кремля свои пушки и дали залп.
— Летит! — истошно крикнул кто — то.
Раздался страшный грохот, земля под ногами вздыбилась, и все окутало дымом.
Ржевского взрывной волной отбросило на несколько метров в сторону. Когда он поднялся на ноги, вокруг, осыпанные землей и пылью, лежали убитые и раненные. Его конь, привязанный поодаль, был убит наповал.
В небе, испуганно крича, кружила стая ворон.
Голова поручика раскалывалась, в ушах звенело, в носу стоял запах пороха.
Два человека пробежали мимо него и вдоль ворот бросились к Знаменке.
Ржевский кинулся следом…
Завоеватели бодрыми колоннами входили в Москву, разбредаясь по опустевшим домам. Не успев толком пообедать, они уже начали рыскать по городу в поисках добычи.
…На Маросейке из одного из домов вышел французский капрал. Это был мужчина лет сорока, невысокого роста, щуплый и с тоненькими усиками. На спине он тащил мешок, который, казалось, был вдвое больше его самого.
Весело вышагивая по мостовой, капрал вдруг нос к носу столкнулся с русским офицером, выбежавшим ему навстречу из — за поворота.
— Мундир не жмет, любезный? — поинтересовался незнакомец по — французски.
Капрал в удивлении попятился. Но потом решил, что вряд ли стоит опасаться какого — то пьяного гусара, вероятно, отставшего от кутузовской армии.
— Бонжур, месье, — сказал он. — Как я могу отсюда попасть на Арбат?
— Только вперед ногами!
Глаза капрала отчаянно забегали. Он вспомнил, что забыл в ограбленном доме свое ружье.
— Французы добрые ребята, месье, — сказал он, выудив из мешка большую скомканную тряпку. — Позвольте подарить вам этот пуховый платок.
— Им тебе повяжут челюсть! — гаркнул незнакомец.
Капрал, испуганно отшатнувшись, извлек на свет янтарную табакерку.
— Изволите нюхать табак?
— Я и сам тебе дам прикурить. — Гусар выхватил саблю: — А-ну, снимай мундир! Порррублю!!
— Месье желает половину? — взвизгнул капрал, отступая и прикрываясь мешком.
— К черту! Раздевайся до исподнего.
— Это грабеж, месье!
— Чья бы корова мычала…
И тогда капрал с отчаянным воплем выдернул из мешка огромный бронзовый кандилябр, вооружившись им как шпагой.
— Французы храбрые ребята, месье!
— Отлично-с! — воскликнул русский офицер. — И свечу за упокой поставим!
Он сделал резкий выпад. Француз едва увернулся, прикрывшись мешком как щитом.
— За Отца, и Сына, и Святого Духа! — приговаривал гусар, нанося один удар за другим.
Искры от кандилябра летели во все стороны.