Пощады, маэстрина!
Шрифт:
А вокруг парила мэтресса Аухелия Бродес, ее призрачная ночнушка развевалась от невидимого потустороннего ветра, глаза горели боевым огнем, и дама подсказывала, что, кто и куда. Ну а я пересказывала это вслух. Кроме меня призрака видели еще несколько студентов, что немного порадовало. Не хотелось бы быть какой-то уникальной. На уникальных опыты ставят, я этого не хочу. Зато теперь понятно, что университетских призраков я вижу тоже не одна, но и не все их замечают.
Шумела наша компания изрядно. Это, к счастью, не осталось незамеченным
Он прорвался к нам, упокоил мокрых, обмороженных зомби и слегка подпаленного упыря, поклонился призрачной коллеге и отчитал нас.
— Какого упыря недобитого вы шляетесь по кладбищу? — начал он орать. — Потревожили нежить! Устроили среди ночи шум и переполох! Как вы вообще пробрались сквозь запертые ворота?! Кто такие?
— Студенты Университета Специальных Чар. Ректор, магистр Артур Гресс. Преподаватель зельеварения и алхимии, маэстрина Мариэлла Монкар. А теперь у нас к вам вопросы, уважаемый. Почему на вверенной вам территории неизвестные некроманты проводят обряды и поднимают нежить? Но ладно бы это! Но еще и доступ на кладбище открыт. Заходи кто хочешь, становись кормом упырям. Не говоря уже о том, что сама нежить спокойно могла выйти в город, не задержи мы ее.
Я с интересом и по-новому взглянула на Артура. Так вот как выглядят потомственные аристократы, когда отчитывают нижестоящих. И это при том, что он не назвал свой титул. Только магистром представился.
Ничего так. Вызывает трепет и восхищение. Я так не умею, плебей я из страны, где всех аристократов давно уничтожили.
— Маэстрина? — подлетела ко мне мэтресса Аухелия. — Это что-то новенькое. В мое время так магов не величали. И как же ныне получают статус маэстро магии? И он до магистра или после?
— Он вне, — улыбнулась я, одновременно пытаясь прислушиваться к разборкам стражников и нашего ректора. — Студенты просто обозвали меня так, пошутили. А прозвище прилипло, да и все.
— И почему же?
— Позвольте мы вам расскажем, почтенная мэтресса, — пробралась к нам Зоя Мейзен. — Понимаете, мастер Монкар нестандартная. Невероятная. И у нее такой странный и необычный способ преподносить материал... Вот кто-то из парней и пошутил, что она не мастер, а выдающийся деятель в области искусства преподавания зельеварения и алхимии. Маэстрина Мари.
Я усмехнулась и развела руками. Самой смешно, что так прозвали, но уже и я привыкла.
— Необычная и невероятная маэстрина Мари, значит... — хмыкнула старушка. — Вам идет, голубушка. Но магистерскую работу все же нужно написать и защитить. Стыдно в вашем возрасте не иметь статуса магистра. Займитесь. И приходите как-нибудь поболтать, может, даже подскажу вам идеи. Но, увы, видима я только в ночное время. Издержки состояния, знаете ли.
— Спасибо. Я постараюсь, но не в ближайшее время.
— Ничего, маэстрина, — снова со смешком ответила мэтресса Аухелия. — Я тут обитаю последние триста лет и ближайшие триста — четыреста тоже никуда
— А потом? — полюбопытствовала Зоя.
— Кто знает? Спокойной ночи, дети. И не забудьте ваши снежные ягоды.
Попрощавшись, почтенная призрачная дама уплыла в глубины кладбища.
— А почему она с гномским топором в голове? — спросила Зоя.
— А это был гномский топор? — опешила я. — А где же гномы?
— В горах, конечно, где они еще могут быть. Но почему их топор тут?
В этом мире есть гномы. Прелестно.
— А эльфы?
— Шутите, маэстрина, да? — хихикнула студентка.
— Гномский топор в голове мэтра некромантии тоже неожиданно было увидеть, согласитесь, — усмехнулась я. — Тут что угодно еще может оказаться. Почему бы и не эльф.
— Да ну не-е-е. Этот народ ушел из нашего мира давно, как раз лет триста с чем-то лет назад...
— То есть при жизни мэтрессы. И значит, теоретически мы можем узреть неподалеку призрака с эльфийским луком... — философски заметила я.
— Где призрак с эльфийским луком?! — ошеломленно переспросил городской некромант, который отвлекся от ректора и услышал мои слова. — Только этого нам еще не хватало!
— Это шутка, магистр. Мы обсуждаем теоретическую вероятность и неопределенность и пытаемся составить прогноз на встречу тут покойного эльфа с луком.
— Чего? — моргнул мужчина.
— Маэстрина Монкар, прекратите шокировать неподготовленную к вашим изыскам преподавания публику, — пожурил меня Гресс.
— Маэстрина?! Вы еще и музыкантов сюда притащили?! А дирижер где?
Утро мы встретили в кутузке. Загребли всю нашу развеселую компанию, сказали, сидите до рассвета. А то, мол, ваш оркестр, состоящий из маэстро алхимии, боевого мага с дырой в ауре в качестве дирижера, толпы лоботрясов разной степени напуганности и корзин с кладбищенским урожаем, потенциально опасен для горожан. Лучше расскажете там, в тепле, что видели, слышали, чувствовали.
Месье Артур Гресс был в ярости. Студенты пребывали в величайшей степени офигения. Я философски смотрела на жизнь. Лучше уж кутузка в центре города, чем кладбище там же. Софи, Аврора и Барон проконтролируют друг друга, у них все будет хорошо. А я... Ну что я, считай, в студенчество вернулась. Накуролесили, попались, огребли.
Сначала, после дачи показаний, все устало сидели и приходили в себя, заняв все скамейки в огромной общей камере. Из нее ради нас изгнали в другие, помельче, трех шлюх, воришку и пьяного мещанина, который не мог сказать, где его дом.
Потом играли в разную чепуху: «Правда или ложь», «Крокодил», «Да или нет». Шлюхи и воришка из соседних маленьких камер удаленно играли с нами. Пьяница дрых.
Но к утру все устали и сдулись. Никто ведь не ожидал, что культмассовый поход превратится в ночные бдения в не самом приятном месте. Проснулась я в объятиях ректора, прикорнув у него под мышкой, и, как там оказалась, совершенно не помнила. Мы сидели рядом, да. Но когда меня вырубило, уже неясно.