Послание к коринфянам
Шрифт:
Но дверью хлопнуть грозился всерьез. Две причины: молодой человек не выносит поводков и ошейников, ему необходимо убедиться, что любую цепь он в состоянии порвать, только тогда позволит ее надеть, для порядка - и ему пока что кажется, что все задачи решены, все, что можно сделать при помощи Сообщества, он сделал, а дальше двигаться некуда и незачем. Ничего. Где-то через год-другой он остынет и начнет осознавать, с каким - качественно иным - букетом проблем мы столкнемся лет через тридцать. Когда вырастет поколение, помнящее только новый мир. Главный секрет веселой жизни в том - хмыкает про себя человек, забывший собственную фамилию, - что интересные времена не кончаются никогда.
Стекло под рукой - холодное. Не потому что здание построено правильно, хотя, в целом, проект очень неплох, а потому что снаружи дождь.
Города и организации долговечнее людей еще и потому, что много лучше их умеют приспосабливаться, меняться. Находить цель существования, даже когда исчезла первопричина... лангобарды не задержались на италийских землях, но Республика Венеция и не подумала уходить со своих островов, когда угроза отступила. Она уже стала целым, иным целым - и это целое сначала смотрело в Средиземное море, а потом обернулось на материк. А наша первопричина исчезнет только вместе с миром. И то неизвестно.
У капитана прошлого корабля есть две привычки. Первая - при наличии возможности беседовать не по звуковой связи, а посредством видео. Больше информации. А вторая - не начинать разговор, а продолжать когда-то законченный, незаконченный, а то и вовсе беседу с кем-то другим.
– Ну я же говорил, - меланхолично констатирует абонент, - что наличие совести само по себе не делает жизнь окружающих приятнее.
– Ее не делает приятнее даже следование этой совести, - собственно, достаточно часто дело обстоит наоборот.
– Что у вас стряслось?
– Вы еще спрашиваете. Младенец на путь истинный не наставлен, агрегат у синоптиков бунтует и ругается на неизвестных науке языках, скорпион опять перекусил кабель камеры, пляж пустует, чайки скучают...
– Младенца записать в библиотеку, скорпиону купить нормальный бронированный кабель, синоптикам вызвать представителя фирмы и лингвиста, пляж и чаек совместить - пусть скучают вместе.
– А заместитель? Вы представляете, он мне эту голову приволок. На подушку, как кот деревенский...
– Вы же приказали.
– Я же не буквально?
– Небуквальные приказы - это новое слово в теории управления. Буквально. Вы когда-нибудь научитесь выражаться прямо?
– Нет, конечно. Я на вас смертельно обижен.
– "И я!" - слышится из-за спины голос госпожи Сфорца.
– За полгода ни разу не проявиться...
– Вам привести список разговоров?
– чувствуешь себя персонажем сказки, той самой, где смеяться нельзя, потому что заклинание разрушится.
– Это не считается. По трудовому законодательству, которое МСУ ревностно соблюдает, вам через две недели положен отпуск. И что-то я не помню, чтобы вы сообщали, когда именно собираетесь явиться домой.
– Вы имеете в виду - к вам домой?
– Упорный человек господин капитан парохода. А для меня... для меня это, возможно, решение. Завести дом вовне. Не невидимое королевство на всех пяти материках, которое и так никуда от меня не денется, а отдельный личный дом. Физическую точку. Место, куда хочется вернуться. Людей, к которым хочется вернуться и которые только для себя. Это просто - если позволить. И меня так хватит на дольше.
– Я, - усмехается упорный человек, - имел в виду то, что сказал. Домой. К себе.
Супруга упорного человека просовывает голову у него под локтем.
– Если будете делать вид, что не понимаете, то мы вас попросту похитим. Конечно, будет скандал с Советом, это все-таки уже слишком... но у меня есть оправдание. Моя очередь, как бы.
А какая роскошная была бы затея... и вообще нужно же Максиму обо что-то точить зубы. Но рано, увы. Наверняка неправильно поймут. Эту лодку пока нельзя раскачивать.
– Это - лет через пять, не раньше. И желательно без предупреждения.
– А пока вам билеты заказать? Или сами?
– Последний раз, когда я заказывал билеты сам, дело закончилось арестом.
– Нет, - говорит Франческо, - обойдемся. Я лучше самолет отправлю и младенца, ему полет в кабине обещан. Извольте быть готовы в пятницу в последний рабочий день.
– Хорошо.
– Чему вы так улыбаетесь?
– Представил себе, какое лицо будет у господина Матьё, когда он увидит мое заявление.
– Если он еще и вздумает протестовать, бейте его последним изданием ТЗ с размаху, - советует Джастина.
– Это помогает.
– Нет, он не будет протестовать. Стали бы вы протестовать, если бы купленная мной для вас "Королева фей" вдруг явилась к вам в кабинет и попросилась в отпуск?
– И потребовала билет до родной фабрики... самое забавное, я бы не удивился. По секрету, я подозреваю, что она этого не делает только потому, что вы ее заразили трудоголизмом. А так - эта штука куда умнее меня. И капризнее, - смеется господин Сфорца. Потом мрачнеет.
– Хм. Зачем вы дезинформируете дедушку, он душевнейший человек?
– Я дезинформировал его не больше чем вас. Даже меньше, поскольку наши отношения начинались не через прицел.
– Значит, вы заработались до состояния машины, чему я не удивлен, но хватит разврата.
– И прелюбодействовал с мироустройством. Это уже греческая мифология, кажется. Кстати, я ответил "да" пять минут назад.
– Ах, ну если вы так заняты...
– выразительно обижается абонент.
– О. То есть вы заметили, что я согласился? А что ж продолжали уговаривать?