Послание к коринфянам
Шрифт:
– Я не кутюрье. Я сын гробовщика-нувориша при исполнении.
– А вот не нужно было обзываться.
– Во Флоресте ваши представления о стиле будут пользоваться огромным успехом. Вы же все тайные желания ровесников угадаете.
– В этом сезоне молодежь Флориды носит бритвенные лезвия за щекой...
– Ну вот, у вас уже и интервью для журнала готово. Нет, зачем, колонка главного редактора. Господин Сфорца, я просто настаиваю на том, чтобы Алваро получил эту должность.
– Это вы себе фронт работ создать хотите. Обиженная клиентура пойдет нас штурмовать и у службы внешней безопасности появится занятие.
– По-моему,
– Язык подвешен, соображает быстро, выглядит замечательно.
– Да! Давайте! Я им такого нарасскажу, им работы хватит до начала следующего столетия.
– Вы уже, - говорит Максим.
– Я чуть не умер.
– А что, плохо получилось, что ли? Сенсация, можно сказать. В следующий раз лучше будет.
– И тогда я все-таки умру от смеха...
– Вы умрете не от смеха.
– Алваро прихлебывает чай. Чай - черный, с какой-то почти неощутимой травкой в нем, материализовался в чашке сам по себе. Нет, вместе с чашкой.
– Вам нанесут удар тупым нетяжелым предметом, по всей вероятности, ноутом.
– Вот еще, - возмущенно фыркает Франческо.
– Это была спонтанная эмоциональная реакция. А следующий раз я его за такое безобразие загоню охранять флорентийское отделение от конкурентов.
– Дяденька, не погуби!
– взмолился Максим.
Когда треп заканчивается - вместе с рогаликами, пирожными и чаем, - и наступает пора ехать домой, Алваро обнаруживает, что у него подозрительным образом свербит в носу. Наверное, это простуда. Ночи тут холодные. Или аллергия на что-нибудь. На бензиновый шлейф подъезжающей машины, например. Ну не может же взрослый человек и почти политик, без пяти минут пресс-секретарь и кандидат в кутюрье хлюпать носом, уезжая из гостей?
– Месяца через три ждите нас в полном составе, - обещает Паула.
– Кто-то мне так и не показал завод в Ломаде.
– Я помню, - говорит Алваро.
– В этот раз я точно поеду с вами.
Перелет Алваро проспал. Плыл себе и плыл в животе большой унылой рыбы, а потом рыба фыркнула и выплюнула его на берег, как Иону. Вышел, перебрался в машину, залег на заднее сидение - можно было и сидя, наверное, но он сидел все заседание - и потом тоже, а разминку почти не делал... мысль о бассейне внушала ужас, но ведь придется же. Все, революция закончилась и поблажки тоже. Осталось написать сочинение "что я делал на каникулах". Интересно, засчитают ли мне политологию или сдавать придется?
А в школе теперь наверняка попытаются разобрать на сувениры. Тридцать раз придется рассказывать, как выглядело изнутри то, что они видели только по телевизору. Это, конечно, улучшает репутацию - но как перескажешь-то? Самому бы еще окончательно понять, уложить в голове, вспомнить и прожить заново, по деталям, достать из памяти... так. А это умение еще откуда? От Франческо, кажется? Да. Немножко чужое, как будто кубики льда за шиворот бросили. Можно вытряхнуть, можно дать растаять и впитаться. Могу копать, могу не копать. И знаю, что в основе своей оно не мое. Эулалио бы обрадовался.
Да и я радуюсь, наверное. Если что-то во мне "не-я", значит, теперь у меня есть я. И так немного было нужно, одно покушение, одна пуля, одна война, одно убийство, одна революция... а у меня ж еще сколько лет впереди.
Оказывается, это - дом. Флорида, большой, неоднородный, пятнистый город, где чередуются хибары и новые здания, развалины и лачуги - вперемешку с блестящими улицами. Чтобы понять, что это дом посреди большого мира, а не единственная среда обитания, как у рыбы в аквариуме, нужно было уехать отсюда невесть куда, на другой конец света - и вернуться. Я же здесь родился и вырос, думает Алваро, глядя в окошко. Тут жил, там жил, тут гулял и там гулял, какие-то приятели были, одноклассники, соседи - как же я ухитрился все это забыть, растерять и пропустить мимо ушей, и почему только теперь понимаю, что это все - мое? Чудеса. Или не чудеса, или все логично - есть ты, есть мир. Твой личный.
Вот тут все было полупрозрачным и пустым, когда закончилась последняя заваруха, правда, никто тогда не знал, что она последняя. Пахло... не морем, а просто влажным воздухом - вот этот запах влаги, и красный битый кирпич, и казалось, что еще день-два и сюда придет лес и пожрет все, как города на Юкатане.
А дня через два уже кто-то вставлял стекла.
А потом пришли чужие. Сначала войска Совета и некая дама, которая сейчас едет в машине сзади - такая же рыжая, как и шесть лет назад. Потом - вот этот вот, сидящий на переднем сиденье работодатель. Казалось, что это очень плохо. И казалось, что очень хорошо. А в итоге получалось - хоть что-то новое, но как-то стыдно, что спасают от самих себя. Может быть, некоторые именно этого до сих пор простить не способны. Что сами не можем.
Потому и стреляют. Стреляли, надеюсь. Может быть, теперь перестанут совсем.
Если верить сводкам, сейчас в округе думают, что мы - мы!
– выиграли партию у всего мира. Мы. Может быть, это пройдет, когда схлынет первая эйфория. А, может быть, из этого удастся что-то сделать.
Но это уже - или пока еще - мы. Не белые люди из-за большой воды и местные. Мы. И я тоже. Мою рожу все соседи видели и со всеми поделились. Стоило вылезать - просто ради этого. Хотя синьор инопланетянин да Монтефельтро прав, конечно: я вижу одно последствие там, где их пять, и три там, где их тридцать.
И наверное, так будет всегда. Эулалио говорил - это как костер. Чем больше он и чем ярче горит, тем виднее становится, сколько там всего вокруг, в темноте.
"...таким образом, можно сделать вывод (зачеркнуто маркером по распечатке) можно заключить (вставка), что политика объединения Апеннинского полуострова в 14 веке определила формат политики, как определила и формат ведения боевых действий. Манипулятивные (зачеркнуто) Непрямые (вставка) методы управления ситуацией применялись, разумеется, во все времена, но прогрессом можно назвать цель применения: минимизация потерь у всех вовлеченных сторон. Таким образом речь идет о переносе сферы (зачеркнуто) центра (вставка) действий из сферы вооруженных конфликтов в сферу политических столкновений. Впоследствии этот центр был перенесен из области политики в область этики".
Записано от руки на полях и довольно тщательно зачеркнуто:
...и если хочешь, чтобы солнце вставало здесь,
Поверни горизонт.
Если хочешь говорить с миром оттуда, где стоишь -
Сделай здесь полюс.
Надпись на полях: "Вы вообще представляете себе, что такое горизонт? И что произойдет, если у этой планеты сместятся полюса? Вот если вы научитесь выражаться внятно, у вас будет шанс, что вас поймут."
SMS-сообщение: "Это поэтический образ а не геофизика. А чужие черновики читать свинство"