Послание пилигрима
Шрифт:
Карандашик моего экзаменатора уперся в офицера, сидевшего рядом с нами:
–Что скажет представитель космических сил обороны?
–Три тонны веса с такими размерами можно забросить на геостационарную орбиту. У меня вопрос к Тройзу. Какие побочные воздействия производит ваша установка при штатной работе? Я имею в виду такие факторы как вибрация, выделение излучений, тепловой энергии или выхлопных газов?
Острие карандашика опять уперлось в меня.
–При работе энергоустановки отсутствуют вибрации, выхлопы и излучения, выделяется лишь слабый поток теплого газа, состоящего из изотопа гелия-3, это нерадиоактивный элемент.
Заместитель министра удовлетворенно откинулся на спинку кресла:
–Ну, попрошу высказываться, смелее коллеги!
Поднял руку офицер с ракетами на нарукавной нашивке.
–Пожалуйста, ракетчикам слово! – разрешил генерал Кетц.
–Если дело дойдет до практической реализации, то не имеет смысла наносить повреждения средствам доставки, то есть носителям, так как их готовность и исправность постоянно контролируются техническими средствами.
–Укажите конкретно, какой узел следует вывести из строя, чтобы это осталось незаметным для обладателя ядерного оружия? – вкрадчиво попросил Кетц.
–Если это возможно, хорошо бы проделать более тонкую работу. Лучшим вариантом стало бы нарушение работы системы детонаторов, обеспечивающих сферическое обжатие ядерного боеприпаса. Даже частичный отказ таких устройств, не позволил бы запуститься цепной реакции деления вещества. В итоге все ограничилось бы химическим взрывом и фрагментарным распылением ядерного горючего в атмосфере.
Теперь руку поднял человек из военной разведки, на его нашивке красовалась летучая мышь:
–Разве это не вызовет радиационного заражения над объектом атаки, допустим перед нами город с миллионным населением!
Ему ответил, до сих пор, молчавший оперативник из генерального штаба, его голос звучал отчетливо, отрывистые фразы были похожи на цепочки команд:
–Это приемлемый ущерб! Локальным загрязненим можно пренебречь! Количество пострадавших окажется сравнительно невелико! Предложение ракетчиков мне нравится тем, что система подрыва вообще не мониторится! Данное повреждение можно будет обнаружить только при регламентных работах по продлению ресурса боеголовок. Например, мы такую операцию производим после десяти лет нахождения на боевом дежурстве, когда требуется обновить заряд плутония. Даже, если противник обнаружит, что часть детонаторов неисправна, это еще не повод для массового снятия блоков с боевого дежурства. Тем более у зарядов, с неистекшим сроком применения, данный параметр не проверяется! Система инициации подрыва настолько надежна, что не требует обслуживания и регламентных проверок. Гораздо пристальнее, приходится следить за пусковыми установками, ракетоносителями, системами управления, машинами целеуказания. Вариант ракетчиков мне однозначно нравится!
Заместитель министра обороны, еще раз внимательно обвел всех взглядом и подытожил:
–Я думаю, надо поступить следующим образом! Мы, военные, начнем убеждать политическое руководство нашей страны в том, что применение глюонных технологий в боевых системах космического развертывания, дело перспективное и полезное! Вы, уважаемые ученые, пожалуйста, продолжайте трудиться по своим направлениям. Прошу, присутствующего здесь заместителя директора Северного центра, уделить особое внимание проекту «В1». Теперь от этой энергоустановки зависит очень многое! Поддержите коллектив отдела, который возглавляет Шелт Тройз, чтобы испытания прошли без помех! По большому счету, мы все с нетерпением будем ожидать результатов по этому проекту! Если все удачно сложится, я думаю, кое-кто из Северного центра переедет работать на юг – на нашу военно-космическую базу в Тео. Мы умеем организовать хорошие жилищно-бытовые условия, платим хорошие премиальные, помогаем с защитой ученых степеней!
Последняя фраза прозвучала настолько меркантильно, что доктор Прест передернул плечами и произнес:
–Надеюсь, это будет происходить в добровольном порядке?!
С генерала Кетца мгновенно слетел маслянистый налет, его голос стал жестким и отрывистым:
–Уважаемый доктор наук! Я надеюсь, вы смотрите новости и знаете, что недавно произошло в Румоне! Так вот! Не открою особого секрета – мир в эти дни стоял на краю пропасти, и угроза термоядерной войны была как никогда близка! Мы, военные, не имеем права не использовать все достижения науки, для укрепления обороноспособности армии. Фундаментальная наука финансируется у нас из государственного бюджета и государство вправе распоряжаться полученными плодами! Моральные издержки индивидуума хорошо компенсируются материальными благами! В нашем обществе интеллектуальный труд никогда не был подневольным, и все возникающие неудобства неизменно уравновешиваются справедливым вознаграждением! Я надеюсь, все присутствующие меня верно поняли? Про сниженный уровень патриотизма я промолчу, пусть эта нежная тема останется на совести каждого!
Заместитель министра собрал свои бумаги в стопку, еще раз всех оглядел и закончил:
–Благодарю всех за участие в этом совещании и напоминаю об обязанности каждого из нас сохранять в тайне затронутые здесь вопросы! Никому, ни при каких обстоятельствах, нельзя даже намекать о том, что сегодня здесь прозвучало! Мы военные связаны присягой, а вот уважаемые ученые обязаны прямо сейчас дать письменную расписку, офицер безопасности поможет вам это сделать! Если нет вопросов, разрешите откланяться! До свидания коллеги! Шелт Тройз, желаю удачи, она вам особенно понадобится! – с этими словами генерал так стиснул мою руку, что мне пришлось ее незаметно растирать.
После всех процедур мы, наконец, вырвались из стен министерства под весеннее солнце. Беззаботные воробьи верещали и прыгали под ногами, а мы, прикоснувшись к опасной тайне, стали походить на прокаженных, связанных отныне общей судьбой. Задерживаться в столице на культурную программу, которую предложили военные, мы не стали – не было настроения. Забрав из гостинницы вещи, мы поскорее выехали в аэропорт, чтобы занять свободные места на ближайший рейс. Ночью мы уже вдыхали сырой и прохладный воздух Ульбика.
Нуви с подозрением отнеслась к моему внезапному отъезду и такому же стремительному прибытию. Мне пришлось употребить все свое красноречие, дабы убедить любимую в том, что я действительно летал в столицу на совещание с группой специалистов.
В отделе никто лишних вопросов не задавал, наоборот, казалось, парни были рады, что я отсутствовал и не допекал их своим контролем. Зато сразу после обеда к нам в отдел пожаловала представительная комиссия во главе с заместителем директора нашего центра, с которым мы летали в Ростау. Инспекторы внимательно осмотрели наши рабочие места, проверили специальным прибором освещенность и влажность, пощупали обивку кресел, на которых мы сидели. Помощник по хозяйственным вопросам все тщательно фотографировал, видимо, для составления какого-то отчета. Уже на следующий день нам привезли новую мебель, компьютеры, оргтехнику, лампы освещения и увлажнители воздуха. Отчего последующие два дня мы занимались перестановкой в помещении, освобождали старые компьютеры и переносили информацию на новые, электрики поменяли светильники, и теперь все было залито ярким огнем.
Комиссия повторно посетила нас, и опять все было тщательно осмотрено и сфотографировано. После чего заместитель директора назначил мне встречу на испытательном полигоне, там все повторилось по такому же сценарию. После заботливого обновления всего и вся, мне предложили написать докладную на имя директора Северного центра, где я должен был оценить организацию рабочих мест и созданные бытовые условия для моего персонала. А так как все проблемы были улажены, то мне оставалось только констатировать, что благодаря вниманию руководства в нашем отделе грамотно организован трудовой процесс и созданы комфортные бытовые условия для сотрудников.