Послания себе (Книга 3)
Шрифт:
Нат не стал заканчивать свои песнопения: остановился на полувдохе, принял нормальную позу и, не оглядываясь, пошел по направлению к выходу. Понастроил Кронрэй этих путанных тоннелей... Кто же такие тропинки топчет? Отшиби у волка нюх ни за что наружу не выберется! Ох, люди-люди... И всему-то учить вас надо...
Волку достаточно было завернуть острое ухо назад, чтобы уловить ее почти беззвучные шаги, торопливо догонявшие его.
– Натаути! Это уже форменное безобразие с твоей стороны! возмутилась она.
Ну, надо же! Учи своих учеников, хозяйка, будешь ты на мне еще упражняться...
– Сколько же времени?..
– Танрэй догнала пса и пошла рядом.
Откуда ж я знаю? Кто бы еще мне объяснил, что такое - это ваше Время... Напридумывали всяких словечек и считают, что все волки от них в восторге... Не ведаю уж, сколько этого самого времени, одно ясно: самое забавное мы с тобой, хозяюшка, пропустили. Благодари себя: увлеклась ты красивыми словами, которые втолковываешь человекообразным местным, и забыла даже о том, что желудок тоже не прочь был бы получить чего-нибудь... пусть и не слишком красивого, зато достаточно сытного. Мне-то что: я, когда мне понадобится, загоню какую-нибудь длинноногую с копытцами, завалю, если недостаточно прыткой окажется или дурой от рождения, а там уж и попирую - раз в недельку это еще никому не вредило. То-то весело бывает смотреть, как эти желтые крысы после подбираются к обсиженной зелеными мухами падали! Я ведь не просто так ее брошу, а все вокруг помечу, мол, моя территория, и потом в кусты залягу - поспать да полюбоваться на этот театр. Один раз они кружили возле нее от рассвета до зенита: подойти боялись. Потом вожак бочком-бочком все же подкатился. Вот радости было! Я думал, они ополоумеют от счастья, как их предки - горбатые пузатые падальщики с пятнами на рыжей шкуре, которые обожают оглашать ночные степи диким хохотом... К тому времени, помнится, я уже выспался и, растягивая от зевоты пасть, наслаждался их грызней. Меня до сих пор интересует вопрос: неужели они, будучи размером почти с меня, да еще и в такой сплоченной стае, не могут сами обеспечить себя жратвой?! Они, поди, в куче и неслабую длинноногую загнать смогут... Хотя догадываюсь: они ведь привыкли, что их кормят только хозяева. Правда, кормят эти хозяева исключительно тогда, когда сами считают нужным и когда появляются в еде излишки - видать, нечасто. А падаль я обычно закидываю комьями земли, как дерьмо: к чему она будет протухать да перебивать другие, более важные, запахи? То-то и оно!
Нат почувствовал, как хозяйка прихватила его за холку, и вспомнил, что не успел поздороваться. Что ж, сделаю одолжение, если для тебя это так принципиально. И только он хотел толкнуть ее лбом с той грубой нежностью, на которую была способна его волчья суть, Танрэй остановилась, не дойдя до конца дороги, ведущей к тому зданию, которое Кронрэй воздвиг специально для общих сборов - очень простому полусфероиду безо всяких украшений, похожему на корабль "Сах", в котором все они прилетели сюда в первый раз.
Нат навострил уши: чего это она?.. Танрэй смотрела на двух людей, покинувших здание с недовольными физиономиями. За ними вышел третий - ну у этот совсем "замороженный": рожа каменная, глаза расширены (а он-то их еще больше таращит, думает, наверное, что это придает ему значительности), вокруг губ презрительные складки. Ну, на днях волку встретился один такой. Только тот ходил, опираясь на длинные мохнатые руки, почесывая брюхо и скаля зубы. И все его жу-у-утко боялись. Ж-у-утко. Только почему-то с Натаути он связываться не захотел: зашипел, защелкал да и смылся на дерево. Вся его презрительность с рожи и спала в тот миг. А на дереве он осмелел, достал откуда-то круглые плоды и стал швырять их в волка. Суетился он при этом отчаянно, прыгал при каждом броске, радовался, хоть ни разу и не попал, хлопал руками над башкой (во дурень, а!) и показывал задницу. Другие тоже сидели на ветках и тоже хлопали, когда это делал он. В общем, скакала-скакала эта задница на суку, пока тот не обломился. Вот уж грохоту было!.. А воплей!.. И ведь остальные быстренько подобрались поближе - понаблюдать, как задницу будут есть. Короче говоря, Ната этот дурень утомил, он несколько раз проехался задними лапами по земле, закидал вожака комьями глины с песком и пошел по своим делам. Что задница делала дальше, его не интересовало.
К чему это вспомнилось? Эти трое были совсем не теми длиннорукими из джунглей. И от них пахло родиной, а не всяким дерьмом. И сели они в самодвижущуюся повозку, как делали хозяева. Только лупоглазый так взглянул на Танрэй, что Натаути подумал: "Поехали за круглыми плодами. Будут кидаться", - и поглядел на хозяйку. Та пожала плечами:
– Так быстро уехали?! Да что там происходит, наконец?!
Ну, хозяйка, чтобы это узнать, нужно, по крайней мере, подойти поближе...
Внутри здания было шумно. Нат, еще не войдя, по запаху, определил, кто там есть: хозяин, друг хозяина, спутница друга хозяина и все, с кем они путешествовали на эту землю, плюс еще человек пять, прилетевших после них. И, кажется, хозяин со своим товарищем хорошо рычали один на другого. Ого! На это не мешает посмотреть!
– ...Еще раз говорю тебе: уймись! Каждый будет заниматься своим делом!
– громко увещевал астрофизик.
– Мы не для того уехали из Эйсетти, чтобы...
– Зима тебя побери, братец!
– перебил его не на шутку разгневанный Тессетен.
– Ты и тут прохлопаешь все, что мы уже успели сделать!..
– ...чтобы эти чиновники творили произвол, где им вздумается!
– упрямо закончил свою фразу Ал, не замечая появления жены и Ната; он стоял у стола, напротив него экономист, все остальные сидели и взирали на них со своих тронов, а бесстрастней всех с виду были Ормона и эйрмастер Зейтори.
– Мы не можем не считаться c этими чиновниками!
– Сетен мотнул взлохмаченной головой и с недовольством взглянул на Танрэй, дескать, а тебя что сюда принесло, сестренка?!
– И в чем-то они правы, между прочим! Я считаю, что порядка не будет ни в одной стране, пока мы не приведем твоих обезьян к пониманию, что есть только Природа, а сделанные ими божки навоз их же ублюдочных собак! В нашем случае, братец, нам важно сохранить то, что мы едва не потеряли - Культуру, Знания, Историю! Произойди что-нибудь - и твои вчерашние "многообещающие" ученики кинутся спасать ни в коем случае не реанимированные нами ценности, а своих истуканов, которым молятся день и ночь и которыми подменяют явления Природы! Ты ждешь, когда грянет гром?!
– Историю?! Значит, плохо ты знаешь историю, Сетен! Ты помнишь, что она говорит о событиях доледниковой эры? Ты хочешь помочь нашему великолепному правительству повторить это?! черные глаза Ала горели; пожалуй, за всю свою долгую жизнь Нат еще ни разу не видел его таким взбудораженным: то ли он полизал стебель того самого растения, от которого дуреют длиннорукие задницы? Ввязываться мне, конечно, не стоит, но было бы для чего воздух сотрясать, хозяин... Как будто ты плохо знаешь своего друга! Переубедить его - все равно, что заставить родившегося щенка заползти обратно в брюхо матери. Попробуй, разумеется, а мы посмотрим. По-моему, спутнице твоего друга это нравится: она молчит и не шевелится, но я-то чую, что, будь она волчицей, в этот момент на запах, который она источает, сбежались бы все окрестные кобели. Она от тебя просто поскуливает, хозяин, а было б с чего: то-то делов, что языком во рту мотать! Так и я могу.
– Ты забыл, - продолжал астрофизик, упираясь в стол и наклоняясь в сторону Тессетена, - что у Оритана этот опыт насаждения нашей веры среди дикарей уже был?! И Оритан от этого благополучно отказался еще три тысячи лет назад - а уже и тогда Север и Юг были достаточно сильны, чтобы подмять под себя всю планету! Люди меняются! Учатся на своих ошибках - и развиваются!
– Ага, развиваются! Как плесень на нестиранных портянках! рявкнул Тессетен, и легкий смешок пробежал по сидящим на правой стороне; Нат видел, что оританяне, не избалованные в обычной жизни накалом страстей, получают от этого зрелища приблизительно такое же удовольствие, какое он сам получал от грызни собак возле падали. Ну-ну, хозяин и друг хозяина, видать, нравится вам быть посмешищем...
– Кой хрен они развиваются, братишка?! Как были идиотами, так и останутся еще на тысячи лет - пока наш многострадальный шарик не треснет по всем швам от их усердия! Эй, Нат, пойди-ка ты сюда!
– волк только шевельнул ухом, но с пола не поднялся: так и остался полулежать.
– Интересно, твой Нат будет спрашивать тебя в случае опасности, каким образом ему вытаскивать тебя и Танрэй из сложившейся ситуации? Думаю, вряд ли. Верно, пес?
Нат зевнул. Ладно, приятель хозяина, если уж так хочешь разводить антимонии - разводи, но мне мозги не напрягай. Мне еще вас по домам провожать.
Танрэй молча стояла, но все были так увлечены распрей, что никто не догадался предложить ей сесть. Да она и сама не додумалась: чай, нечасто видела таким родного мужа. Ох, люди... Дети вы, щенки неразумные. Зубов на вас хороших нет, вот и собачитесь, как шавки, не из-за чего...
– Так вот, и цивилизаторам не пристало церемониться с дремучими аборигенами из-за двух-трех деревянных или глиняных убожеств! И суть не в том, существуют ли эти силы или существует только Природа со стихиями, которые ни в коем случае нельзя персонифицировать - это уже тема для теологов-теоретиков. А мы - реалисты-практики. И нас интересует другое: Порядок в мире, который мы создадим. Так что эти чиновники правы: начинать нужно именно так, несмотря на провал трехтысячелетней давности! И забудь о нем, Зима его побери! Как у одного "куарт" никогда не бывает двух одинаковых воплощений, так и у одного деяния никогда не было, нет и не будет двух одинаковых последствий! Раз не вышло - выйдет потом.