Посланник
Шрифт:
Медик задумчиво покрутил бокал в своих тонких желтых пальцах, поставил обратно на подоконник и, покачиваясь, вышел из столовой.
Спал Посланник Богини без снов – словно провалился в яму, полную липкой темноты, и ночь не принесла ему отдыха. Поднялся он разбитый, с больной головой и ломотой во всем теле. Однако позволить себе пару лишних часов поваляться в постели правитель сегодня не мог. Не притронувшись к сочно пахнущему рагу из кролика, Найл обошелся несколькими персиками и гроздью винограда, после чего быстро оделся в свежую тунику
Некоторое облегчение наступило лишь после того, как он освежился в реке, дав гужевым десятиминутный отдых. Сами гужевые, покрытые серым слоем пыли со следами стекающего пота, ждали на берегу. Свойственная паукам ненависть к воде впиталась им в плоть и кровь.
Начальник охраны Смертоносца-Повелителя встречал гостя у входа, во главе почетного караула из полуобнаженных охранниц. Как всегда при свидетелях, Дравиг выполнил ритуал приветствия с подчеркнутым уважением.
– Смертоносец-Повелитель ожидает тебя, Посланник Богини.
Паук и человек привычно соединили сознания, и смертоносец повел Найла в главные покои дворца. Без восьмилапого проводника человеку здесь пришлось бы туго: освещение во внутренних коридорах отсутствовало – пауки при передвижении пользовались только своей великолепной памятью. Дравиг, следуя в двух шагах позади, постоянно передавал гостю «картинку» помещений, что они проходили. Правителю города и вправду казалось, будто он видит дорогу, только в несколько смещенном, розоватом свете. Только вот изображения потолка паук не «рисовал», и потому казалось, что над головой разверзлась бездонная темная бездна.
Вовремя получая предупреждения о возможных препятствиях и поворотах, Найл шел спокойно и уверенно, словно по полуденной улице, и вскоре попал в зал под огромным стеклянным куполом. Сквозь многочисленные слои паутины пробивалось не так уж много солнечного света, и в обители Смертоносца-Повелителя царил вечный полумрак.
Хозяин жуков-бомбардиров уже находился здесь. Он щедро излучал недоумение по поводу своего приглашения на встречу, однако прихватил внушительную свиту из четырех жуков и шестерых слуг, из числа которых Найл знал только Доггинза. Со стороны хозяина дворца присутствовали шестеро пауков и четыре замершие, словно изваяния, стражницы – похоже, смертоносцы и впрямь начинали почитать людей за разумных существ.
И только правитель города явился один.
– Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, – прозвучало безмолвное приветствие Смертоносца-Повелителя.
– Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, – повторил следом Хозяин, и на мельчайшую долю секунды сознание бомбардира приоткрылось. Найл только-только успел ощутить его уверенность в принятом решении, как жук уже опять спрятался за ширму нарочитого недоумения.
«Эх, Тройлека бы сюда!» – подумал Найл и тут же услышал вопрос повелителя пауков:
– Кто такой Тройлек?
– Сейчас расскажу.
Найл решительно вымел из сознания все мысли и догадки о странном поведении Хозяина, сосредоточился и начал неторопливо, тщательно припоминая малейшие детали, «рисовать» историю своего пленения, плести узорную мысленную ткань из ярких картинок, в полной
Он повествовал об издевательствах захватчиков, об общении с переводчиком иноземного князя, о планах врагов по захвату города, о разгульном праздновании победы, о варварском пари на свою жизнь – переживания Посланника Богини, стоящего с петлей на шее, больно ужалили весьма чувствительных при обоюдном телепатическом контакте смертоносцев – о пяти брошенных на песок картах и, наконец, о своем освобождении.
– Да, тебе пришлось пройти трудный путь, Посланник Богини, – признал Смертоносец-Повелитель, проявляя нечто похожее на сочувствие. Впрочем, и это вполне могло быть всего лишь данью вежливости.
– Нам всем пришлось пройти трудный путь, – ответил Найл, излучая искреннее сожаление по погибшим смертоносцам, и решительно перешел к делу: – Дравиг сказал, что рядом с озером Дира остались несколько пауков. Так ли это?
– Да.
– Хоть кому-нибудь из них виден лагерь захватчиков?
Смертоносец-Повелитель помедлил с ответом – наверное, «разговаривал» со смертоносцами у озера, – потом с беспокойством сообщил:
– Вчера они покинули свою стоянку.
– Вчера…
Воду и пищу они несут с собой, прикинул правитель, ни скорпионы, ни сколопендры им не помеха, значит…
– Значит, у нас в запасе не больше пяти дней.
Найл еще не успел до конца сформулировать свое предложение, как остановить врагов, но Смертоносец-Повелитель, почувствовавший самую суть, запротестовал:
– Мы не можем использовать жнецы! Это слишком жестоко! – По натянутым нитям телепатического контакта разбежалась дрожь давнего ужаса перед холодной, бесчувственной смертью, истекающей из маленького механического устройства; колыхнулась память о предсмертной муке тысяч и тысяч пауков, об их невероятной боли, потрясшей весь мир, и яркая по сей день картина усеянных мертвыми телами полей.
В ответ Посланник Богини стиснул зубы, и все собравшиеся увидели ровные ряды всадников. Сверкающие в солнечных лучах длинные наконечники копий со специальными зубчиками – чтобы причинить как можно больше мучений, – серебристые шлемы, прочные кирасы, высокие рыжие насекомые, взнузданные и оседланные. Потребовались считанные мгновения, чтобы всадники одолели узкую полоску песка.
Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.
Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво – Найла чуть не вытошнило, – развернулись и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Они неслись, беспощадно затаптывая раненых, сминая стоящих на ногах, уничтожая все живое, и лишь считанным сотням смертоносцев удалось спастись.
А потом Найл показал то, что осталось после сражения: широкое поле, устланное рваными телами смертоносцев; обрывки лап, обломки хелицер, клочья голов с черными влажными глазами. Толстый – почти по колено – слой из того, что еще вчера жило, дышало, думало…