Посланник

Мишарин Борис Петрович

После стандартных приветствий и обеда он уединился с Посланником в его каби-нете.

– Хорошо тут у вас, Николай Петрович, прекрасная природа, воздух отменный. Ранняя осень и березки уже начинают желтеть... красиво. Я понимаю теперь, почему у Пушкина в Болдино рождались великолепные стихи. А мы оторвались от прекрасного, дышим асфальтом, каменными домами и улицами. Когда я последний раз был на природе - уже и не помню. Наверное, когда приезжал к вам зимой. Но и люто у вас здесь, морозы, люто и красиво.

Бортовой, стоя у окна, засмотрелся на лес.

– А пойдемте, побродим по осеннему лесу, подышим свежим воздухом, насладим-ся красотой, заодно и поговорим, - предложил Посланник.

– А что, неплохая идея, - ответил директор, - пойдемте.

Они брели потихоньку, рассматривая падающие листья, траву, деревья, слушая перестук дятлов и даже кукушку.

– Я о многом хотел поговорить с вами, Николай Петрович. Вот так, не торопясь и серьезно. Много накопилось вопросов, - начал директор ФСБ.

– Я понимаю, Александр Васильевич. С удовольствием поддержу разговор.

Посланник остановился и в упор посмотрел на Бортового. Тот ответил ненадолго прямым взглядом и продолжил движение.

"Поддержу разговор". Что это - подыгрывание или действительно получится об-стоятельная беседа"?
– мелькнула мысль, но вслух директор сказал:

– Да, хотелось бы поговорить о многом, - повторился он.

– Окей, - улыбнулся Посланник, - и мне бы хотелось поговорить без подтекста, политиканства, честно и прямо.

Они продолжали тихонько шагать по лесной тропинке, иногда останавливаясь ненадолго, вслушиваясь в трели птиц, и возобновляли движение снова.

– Честно и прямо? Это хорошо. Тогда - кто вы, Николай Петрович?

Бортовой решил сразу проверить Посланника.

– Кто я? Надеюсь, вы знаете мою биографию не хуже. Но вопрос не об этом, он о другом, как я понял.
– Михайлов заметил, как кивнул головой директор и как он напря-женно ждет ответа.
– Мне самому не все понятно, Александр Васильевич. Например, по-чему я? Почему космический разум выбрал именно меня и где он находится, этот разум, на какой планете, в какой галактике? Может на планете Глория или Нибиру, как ее еще называют? И есть ли вообще эта планета? Как видите - и мне непонятно многое. Но, отвечая честно и прямо, - Посланник улыбнулся, - скажу, что дар этот дан свыше и я не инопланетянин. Объяснить мои способности сейчас невозможно, человечество еще не достигло нужного уровня понимания. Вы бы, Александр Васильевич, смогли объяснить народу в каменном веке механизм водородной бомбы? Как бы ее там ученые того времени не исследовали - все равно ничего бы не поняли, как не понимают сейчас меня. Вот и все объяснения, господин директор Федеральной службы безопасности. Надеюсь, что это вас устраивает. А не устраивает - но, что делать, придется вам подстраиваться.

– Причем здесь - устраивает, не устраивает?
– Как-то озабоченно ответил Борто-вой.
– Я на вашем авиазаводе был. Там тоже есть определенные вопросы. Например, "бу-мажный" корпус истребителя, пальцем ткни - развалится, но выдерживает максимальные нагрузки в полете.

– Зная немного вас, Александр Васильевич, я уверен, что вы там все правильно объяснили. А для вас немного другое объяснение. Я им дал пленку, которая наклеивается на лобовое или ветровое, не знаю, как правильно, стекло самолета. Пленка эта или сверх-материя по-другому, размножается, если можно так выразиться, растекается и проникает во все - в фюзеляж, крылья, приборы, двигатель, проводку и так далее. Приборы не лома-ются, двигатель не портится, корпус становится особо прочным. Такой самолет вообще не требует дальнейшего технического обслуживания в эксплуатации. Даже шины на шасси не подлежат замене - они не стираются при трении на посадке и движении по взлетной полосе. Заправляйте, заряжайте и летайте. И, если пилоту станет плохо в полете, он не упадет, приборы сами приведут аппарат в нужное место и совершат посадку. Это запро-граммировано изначально.

Бортовой опять задумался, достал сигарету и закурил.

– Да, это факт... ваши самолеты, танки, лодки и корабли... Оружие... В этом ли цель космического разума, как вы выражаетесь, Николай Петрович?

– Хороший вопрос, Александр Васильевич.
– Посланник тоже закурил.
– Навер-ное, в том числе и в этом. Но главное,

на мой взгляд, это дать понять человечеству, что оно на грани безумия. Что оставит на планете возможная третья мировая? Исчезновение рас, народов, а возможно и целых материков. Отравленная природа, не пригодная для лю-дей на сотню лет. И возродится ли человечество вновь? Снова каменный, железный и так далее века? А может Всевышний Разум через меня стремится понять нашу планету, ее обитателей? Что с ней делать - разрушить нашими руками и забыть вовсе? Или дать воз-можность быстрого прогрессивного развития? Что вы на это скажете, Александр Василье-вич?

– Я?
– откровенно удивился он.

– Да, вы. Вы же житель этой дивной планеты.

– Странный вопрос, Николай Петрович. Мы всегда были за мир во всем мире, за добрососедские отношения и независимость государств.

– Ой ли, Александр Васильевич? Мы же не на партсобрании. И я могу и бываю не прав. Но разве сильный не подчиняет слабого? Америка одних, мы других, разве мы не ведем борьбу в этом плане? А часть Польши, например, в тридцать девятом, что это было - освобождение, оккупация? А навязывание своей политики освобожденным от фашизма странам Европы? Не надо отвечать - просто задумайтесь. Ругали капитализм, хвалили социализм и недостроенный коммунизм, а сейчас что? Вырастили громадную пропасть между кучкой и народом. Недра земли безусловно принадлежат народу, а фактически что? Нефть, газ, алмазы - народу принадлежат? Конечно, нет - отдельным личностям. И платит народ за этот газ и бензин не мало. В странах, где вообще нефти нет, бензин стоит дешевле. Это как понимать? А может взять эту кучку да расстрелять к чертовой матери?

Посланник хитро и проникновенно смотрел в упор на Бортового. Тот растерялся, не зная, что ответить в первую минуту.

– Видите ли, господин Михайлов, - начал директор ФСБ.

– О-о, переходите на официоз... А я думал, что мы спокойно и честно поговорим. Вот вы, например, должны бороться со шпионами, террористами... И боретесь, как пола-гается. А может не совсем так?
– опять хитро прищурился Посланник.

– В смысле?

– В прямом смысле. Если посчитать ваш доход, стоимость недвижимости и бан-ковские счета, то как раз дисбаланс получается. Не находите, господин директор ФСБ?

– Нет, не нахожу.

– Ой ли, господин директор... Вы же не в Думе, не у Президента или генерального прокурора. Зачем же задом юлить - чай не на сковороде. Две квартирки в Москве, купленные именно на ваши денежки, ваш счет в оффшорах не на ваше имя, естественно - это куда отнесем? Куда отнесем фактически вашу, а официально нет, собственность? И зачем вам столько денег, весьма бедному человеку относительно олигархов? Вы их до смерти даже потратить не сможете, но хапайте и хапайте. Может и вас, Александр Васильевич, тоже к стенке поставить?

Бортовой оторопел от такого поворота в разговоре и не знал, что предпринять. Был бы это не Посланник, а другой человек - скончался бы просто, быстро, а главное - своей смертью, как гласило бы заключение. Но "бы" - есть бы. И никуда от этого не деть-ся.

– Не забывайтесь, Николай Петрович, не забывайтесь. Вы тоже не копейки полу-чаете - в разы больше меня.

– О-о, Александр Васильевич, что значит неумелая защита, когда необходимо на-падение? Обычно - полный проигрыш. Но не об этом сейчас. Где выстроенная идеология государства в плане подрастающего поколения? Правильно - между ног. А конкретно - пусть каждый сам определится у кого где. Находит ли работу молодежь, заканчивающая ВУЗы? Находит, но часто или чаще всего, трудно сказать, не по полученной специально-сти, а там, где пристроится или пристроят, чтобы получать побольше. Где моральные цен-ности, опять между ног? Раньше, мне помнится, девчонки, если парень в армии не отслу-жил, и знать его не хотели, а сейчас? Отмазался от армии - наш человек, умеет крутиться, за такого и замуж можно пойти. Геев расплодилась уйма - шествия, митинги, журналисты о них пишут. А почему не напишут для чего нужна жопа? Кому не понятно - можно зашить и дать слабительное...